Если только она не начнет так нервничать, что лучше будет все рассказать. Чем больше вы протянете с этим, тем больше, будем надеяться, она окрепнет, чтобы справиться с уда ром. По крайней мере сможет утешать себя тем, что он ушел туда, где они встретятся в будущем.– Да, – пробормотал Джейк, – если только оба попадут в одно место.Грешно, конечно, так думать и тем более сказать это вслух, но Джейк, увы, не был уверен, заслужил ли его отец себе место в раю. Что же касается Кармен, то он не сомневался, что ей предстоит провести вечность с ангелами.– И постарайтесь привезти домой ее дочь, – добавил доктор. – Пусть они будут сейчас вместе, это очень облегчит ее душевное состояние.Было около четырех часов дня, когда Джейк позвонил в колокольчик у входа в монастырь. Ему пришлось позвонить три раза, каждый раз все громче, прежде чем явилась наконец на вызов пожилая монахиня. В маленькое квадратное отверстие на воротах выглянуло ее белое лицо. Изо всех сил стараясь сдержать нарастающий гнев, Джейк твердо заявил:– Я здесь, чтобы повидать Викторию Фернандес.– Сожалею, сэр, но нашим послушницам не разрешается разговаривать с посетителями, – сообщила ему сестра.– Она моя сводная сестра, и я должен с ней поговорить, – ответил Джейк. – Ее мать тяжело искалечена и, возможно, умрет. Она зовет к себе Викторию, и я сделаю все, чтобы ее желание исполнилось.– Я сожалею, – повторила монахиня. – Сестра Эсперанса не может покинуть монастырь. Это против правил.Джейк был разъярен, но старался не терять хладнокровия.– Поэтому она и не ответила ни на одно из наших писем? – осведомился он.Какое-то странное выражение мелькнуло на лице сестры.– Не могу сказать, сэр, – мягко повторила она. Но Джейк уже решил идти напролом.– Откройте ворота, – тихо приказал он. Голос его звучал спокойно, но твердо.– Я не могу сделать этого, сэр.– Вы это сделаете, или я сорву их с петель, – объявил он, и темный огонь, полыхнувший в его золотистых глазах, убедил ее, что так оно и будет.– Пожалуйста, не надо, сэр, – сказала женщина, ее встревоженные глаза скользнули с его лица на фигуру и задержались на пистолете на его бедре. Тень страха пробежала по ее лицу. – Мы не хотим неприятностей. Мы здесь стремимся к миру и согласию.– Если вы немедленно не откроете ворота, у вас будет больше неприятностей, чем вы можете себе вообразить, – пообещал он.Она заколебалась, и он увидел, как она пожевала в нерешительности губами. Наконец она предложила:– Подождите, пожалуйста, здесь, а я поговорю с матерью-настоятельницей о вашей просьбе. Если она скажет, что вам можно войти, я вернусь и впущу вас.– Сделайте одолжение, – произнес он. – Но если вы через пять минут не вернетесь, я сам себя впущу – с ее разрешения или без, – так что вам лучше поторопиться. Я ясно выражаюсь?– Абсолютно ясно, сэр.Очевидно, ей удалось убедить мать-настоятельницу в его решимости, потому что менее чем через пять минут она вернулась.Открыв ворота, монахиня с напускной непреклонностью пролепетала:– Я должна попросить вас, сэр, снять оружие и оставить его здесь у ворот.Для Джейка это было все равно что предложить ему отрезать и оставить руку. Последние семь лет он, можно сказать, жил этим пистолетом. Зарабатывал им себе на жизнь и никогда с ним не расставался. Даже когда спал, пистолет всегда был у него под рукой. В результате он стал как бы частью его тела, чем-то вроде третьей руки. Без него он чувствовал себя все равно что голым. Предложение снять и оставить оружие Джейк воспринял с раздражением и свирепо пробурчал:– Нет, мэм. Куда я, туда и он.– Тогда, боюсь… Но Джейк обрезал ее:– Нет. Вам нечего бояться, сестра. Как только я заберу Тори, мы тут же уедем, и вы сможете вернуться к своим молитвам и к чему там еще.Настороженно насупившись, она повернулась и пошла впереди, показывая дорогу и приговаривая слегка дрожащим голосом:– Пожалуйста, следуйте за мной. Мать-настоятельница сейчас с вами поговорит.Настоятельница уже ожидала их. Она явно приготовилась встретить его решительно. Эта территория принадлежала ей, тут она правила и надзирала за всем с истинно королевским величием.– Сестра Сара поставила меня в известность, что вы желаете переговорить с сестрой Эсперансой, – привнесла она вместо приветствия, жестом показывая, что позволяет ему сидеть в ее присутствии.Она дождалась, пока он сядет, и только тогда продолжала:– У нас строгие правила, которые запрещают подобные свидания, и я надеюсь, что вы поймете, почему я должна отказать вам в просьбе, хотя и сочувствую вашим обстоятельствам. Мне сказали, что миссис Бэннер тяжело больна, и меня это очень огорчило. Примите мои искренние сочувствия.– Могу себе представить, как огорчена сама Виктория, – проговорил Джейк с горькой улыб кой. – Особенно когда вы не разрешили ей поехать домой к матери, находящейся почти что при смерти.– Именно поэтому сестре Эсперансе ничего не сообщили, – удивила его настоятельница. – Ничто из внешнего мира не должно мешать ее обучению, особенно на этой стадии.Ошеломленный, Джейк уставился на нее во все глаза и несколько мгновений не мог выговорить ни слова. Наконец он вскочил со стула с восклицанием, заставившим лицо матери-настоятельницы побагроветь:– Вы хотите сказать, Виктория ничего не знает о том, что случилось с ее семьей? И именно поэтому она не бросилась к постели матери, чтобы утешить ее? И поэтому она не ответила ни на одно письмо и даже не приехала на похороны моего отца? – прокричал он. – Будь оно все проклято, женщина! Что же это такое, ведь мы ее семья!– Нет, – тихо ответила монахиня, возвращая себе самообладание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102