Кристиан знакомил ее с названиями неизвестных фруктов и орехов!
— Инжир, финики, мандарины, миндаль, фундук. Потом, окунув хрустящую корочку в расплавленный сыр, Кристиан поднес ее ко рту Брайенны. Та была приятно удивлена, насколько все это оказалось вкусным, и набросилась на еду.
— Ты голодна? — спросил он, пораженный, что жена до сих пор не ужинала.
Брайенна поняла, о чем он думал.
— Я была слишком рассержена, чтобы есть, — пояснила она.
Волна радости затопила сердце Кристиана. Если Брайенна ревнует, значит, ее чувства к нему гораздо глубже, чем она может себе признаться. Он жаждал услышать из ее собственных уст, что она любит его, но Брайенна была настолько упряма, что отказывалась признаться в этом даже себе самой, не говоря уже о Кристиане. Доживет ли он когда-нибудь до того счастливого момента?
Кристиан испытывал невыразимое удовольствие от того, что просто смотрит на жену. Брайенна, держа в одной руке плод, а в другой кубок с вином, казалось, не сознавала собственной красоты. Волосы падали с плеч, светились золотым ореолом, переливаясь в пламени свечей. Через тонкую ткань нижнего платья просвечивали розовые верхушки грудей, и, когда Брайенна пробежала языком по верхней губе, чтобы насладиться вкусом вина, долго тлевшее желание вспыхнуло в Кристиане кипучей страстью, подобной расплавленной лаве. Он хотел отнести жену в постель и живо представил, как их тела плетутся и станут единым целым, как только Кристиан глубоко проникнет в ее тело. Его чресла, затвердев, дышали огнем желания. Руки, действуя сами по себе, быстро стянули с Брайенны последнюю одежду, но, едва оставшись обнаженной, она ускользнула в дальнюю, затененную часть сада возле бассейна, Кристиан снял со стола экзотические цветы, в которых горели свечи, и пустил их по воде. Зрелище было фантастическим. Пока цветы, чуть колыхаясь, медленно плыли к ней, Брайенна внезапно захотела, чтобы ее нагая красота предстала Кристиану в свете множества свечей. Она выступила из тени и, оставшись на краю бассейна, выгнула тело, сначала выставив напоказ груди, потом лоно, и подняла руки, позволив длинным золотистым: прядям каскадом рассыпаться по плечам и упасть к ногам. Кристиан опустился в бассейн и медленно поплыл к ней. Плывущие огоньки отразились в глазах Брайенны. Ее внутреннее возбуждение росло, она знала — он направляется к ней, он тут, рядом, в темной воде.
Взглянув вниз, Брайенна увидела, что из воды ведут пологие ступеньки, и нерешительно сделала первый шаг к Кристиану. Она не могла его видеть, не слышала ни малейшего всплеска и все-таки дерзко сделала следующий шаг и почувствовала, как теплая душистая вода ласково гладит колени. И тут пальцы Кристиана обвились вокруг щиколоток, скользнули по ногам, горячий рот обжег внутреннюю поверхность бедер, осыпал прелестный венерин холм дразнящими поцелуями.
Прошло несколько долгих минут очарованного молчания, и Брайенна, не в силах противиться настойчивым губам, снова выгнула лоно. Его язык лизал ее медленными нежными движениями. Когда Брайенна громко застонала от неудержимого желания и рванулась к Кристиану, остановил ее и, выйдя из бассейна, прошептал на ухо:
— Не хочу, чтобы твои волосы вымокли. Хочу играть ними. Хочу лежать с тобой в постели.
Она ожидала, что Кристиан подхватит ее на руки понесет наверх, но не могла представить, каким образом он сделает это!
Кристиан высоко поднял жену, позволяя ей прильнуть к его мокрому смуглому телу, потом просунул руку между ними, чтобы открыть лепестки влажной теплой расщелины, и ввел пульсирующую головку мощного напряженного отростка глубоко в теплую плоть. Брайенна обняла мужа за шею, но он хрипло прошептал:
— Обхвати меня ногами.
Когда Брайенна подняла ноги, чтобы стиснуть его талию, Кристиан проник еще глубже, глубже, чем когда-либо. Поддерживая распластанными ладонями ее ягодицы, он медленно направлялся к лестнице, ведущей в их спальню. Господи Боже, этот человек мог возбудить в ней страсть даже против ее воли! Ощущение его плоти в ее теле было настолько непереносимо чувственным, что Брайенна не могла думать ни о чем, кроме безумного блаженства, накатывавшего волнами, стихавшего и возвращавшегося с новой силой. Когда Кристиан стал подниматься по ступеням, мощное упругое трение набухшего мужского естества в истекающей любовными соками женской потаенной глубине становилось все более настойчивым. Оно вызвало такую сладостно-мучительную боль наслаждения, что уже на верхней ступеньке судороги экстаза пронзили Брайенну, заставили ее слепо выгнуться и громко вскрикнуть.
Чувственное слияние их тел ослепило обоих, и Кристиан ощутил, как его твердый клинок в экстатическом ритме стискивали и отпускали короткие сильные конвульсии ее тугих жарких ножен.
Он стоял совершенно неподвижно, чтобы они оба могли насладиться до конца ее блаженством, и, когда последний трепет ее воспаленного бутона замер, он отнес Брайенну в постель и снова начал пробуждать в ней любовное томление, медленно, легко, словно перед ними открывалась вечность.
И в самом деле, кажется, прошли годы, пока она извивалась, выгибалась, стонала и наконец взорвалась в огнедышащем вулкане страсти в едином порыве с мужем. Они обжигали друг друга раскаленной лавой желания, и сильные руки Кристиана властно обняли жену, стиснули, словно стальными клещами. Брайенна догадывалась, что полное единение душ и тел случается редко и только немногим любовникам выпало счастье испытать такое соитие.
Лунный свет дробился на белых простынях.
— Кристиан, я так ревновала, что готова была убить ее… — прошептала Брайенна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165