— Между прочим, я недавно закончила читать книгу вашего Овидия о любви, и я не слишком высокого о нем мнения.— Что же, у нас есть писатели и философы получше Овидия, — сказал он, жестом указывая на полку со свитками.— Ну конечно, дай-ка я найду то мудрое четверостишие, которое прочла в первый вечер. — Она легко побежала к полкам за письменным столом со свитками в металлических футлярах и с минуту их разглядывала.Маркус застыл на месте. Если бы он мог, никогда бы не позволил ей одеться.— Нашла! — удовлетворенно воскликнула она, разворачивая свиток, и процитировала:
И если вас терзает похоть, а рядом служанка иль лакей,вы ж не отпустите их с улыбкой?Я не пущу! Мне нравится дешевая и легкая любовь!
И это твой великий философ Гораций!— Но ведь это сатира! — объяснил Маркус. — Ты знаешь, что такое сатира, Диана?— Ах ты, нахал, конечно, я знаю, что такое сатира.— Так скажи мне, — настаивал он.— Литературное произведение, где высмеиваются людские пороки и недостатки… — Не успела она произнести эти слова, как поняла, почему Гораций написал это четверостишие.— Ладно. Я поражен. — Он взял у нее свиток и положил его в футляр. — А что ты знаешь насчет терзаний похоти? — спросил он, приподнимая ее и затем позволяя скользнуть вдоль своего тела.— Знаю теперь, когда встретила тебя, римлянин! — засмеялась она.— Прекрасно. Давай теперь посмотрим, не сумею ли я заставить тебя забыть мечты о средневековых рыцарях.— О, ну тогда это должно быть нечто особенное!— Гм… возможно, сейчас самое время для тантры.Диана замерла в его объятиях.— Звучит слишком экзотично для леди с небольшим опытом.— Радость моя, не бойся. Я же хочу любить тебя, а не делать тебе больно. Тантра медленная и чувственная, когда каждая твоя клетка получает наслаждение. И кроме того, я не стану наваливаться на тебя всем своим весом.— Я обожаю твой вес, Маркус! Мне нравится, что ты такой большой, Когда я чувствую на себе твой вес, то не сомневаюсь, что меня любит настоящий мужчина.Он взял ее за подбородок и приподнял его к своим губам с такой нежностью, будто она — тонкий фарфоровый сосуд, из которого он собрался напиться. Через несколько минут поцелуи так воспламенили их, что они упали на ковер.— Тантра требует, чтобы ты села на мои колени, лицом ко мне.Диана села на его мускулистые бедра и вытянула вперед ноги. Они обнимали друг друга, и их тела соприкасались от бедер до губ. Когда она достаточно возбудилась, Маркус осторожно посадил ее на свой восставший фаллос и начал движение. Его рот требовал, чтобы она приоткрыла губы и пропустила его как можно глубже. Ритм его языка и фаллоса совпадал, доводя ее до исступления, но, когда она уже была на грани оргазма, он затих, лаская руками ее нежную кожу, и Диане показалось, что она вот-вот испарится.Прошло довольно много времени, и его руки исследовали каждый дюйм ее кожи, а она познакомилась со всеми его великолепными мускулами. Но тут он снова начал движение, доводя ее до нового экстаза. Когда Маркус повторил эту процедуру в четвертый раз, ни тот, ни другой уже не могли больше сдерживаться и одновременно достигли оргазма.Когда он прижал ее к себе, поглаживая шелковистые волосы, Диану неожиданно охватила паника. А что, если ее внезапно вырвут из рук Маркуса и перенесут в ее собственное время? Мысль была настолько невыносимой, что она изо всех сил прижалась к нему, стараясь от нее избавиться.Позднее, когда они уже могли соображать и внятно говорить, Маркус пошутил:— Теперь, когда я доказал тебе, что римляне — лучшие любовники, с какими средневековыми фантазиями я еще должен разобраться?Диана смотрела в окно, любуясь освещенным солнцем лесом. Листья только начали желтеть, и она надеялась, что осень выдастся чудесной.— Мне всегда хотелось принять участие в королевской охоте в средние века, — мечтательно призналась она.— А в твое время не охотятся? — спросил он, возвышаясь над ней и положив руки ей на плечи.— Охотники в восемнадцатом веке — весьма жалкое зрелище. Три-четыре десятка мужчин со сворами гончих гоняют одну несчастную лису. Мне бы хотелось побывать на охоте на кабана, когда жертва имеет шанс, равный с охотником. Скорее всего, мне не понравится зрелище убийства, но в своих самых необузданных мечтах я часто участвовала в погоне.Он наклонился и нежно поцеловал ее мягкое плечо.— Я возьму тебя на охоту на кабана.Она повернулась к нему:— Ты серьезно, Маркус, или просто дразнишься?— Я совершенно серьезен, но тебе придется подождать, пока Паулин не уведет легионеров, начав военную кампанию. Я жду, что он вернется с запада завтра, но он здесь не задерживается больше чем на неделю.— Ой, Маркус, мне этого хочется больше всего!— Надеюсь, что не больше всего?— Прекрати! Я хочу вымыться. От избытка любви я вся пропахла мускусом.— Такого не бывает. Чем больше ты любишь, тем больше тебе хочется.— Как одержимость?— Как наркотик, — подтвердил Маркус. — Пойдем поплаваем в бассейне в саду, —добавил он более спокойным тоном. — Нельзя терять последние солнечные дни.— Я плавать не умею, — с сожалением призналась Диана.— Так я тебя научу! — Неожиданно он переполнился энтузиазмом.— Ты не заставишь меня надевать латы? — пошутила она.— Нет, ты будешь плавать голой. Пошли! — поторопил он ее, беря за руку.— Маркус, мы не можем выйти в таком виде, — возразила она.— Почему нет? — удивился он. — Зачем терять время на одевание, потом на раздевание? А потом все снова повторять, чтобы вернуться сюда!— Смеши меня, смеши, — сказала она, завертываясь в красный плащ.Маркус накинул на плечи свой алый плащ, но его напряженная плоть натягивала ткань.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124