Понимаешь, Петриус, я тоже проклят. Один из моих сыновей мое проклятие, второй — мое благословение. Я надеялся, что военная карьера вылечит тебя хотя бы от трусости, но оказалось, что это невозможно. Убирайся с глаз моих!Петриус выбежал из комнаты, а потом и из виллы. Пусть будет так! Старый тиран сам подписал свой приговор. Придется принять решительные меры, и сделать это побыстрее, пока отец не изменил завещания.Хотя он был очень болен, Тит с помощью своего персонального раба перебрался в кресло. Он был слишком горд, чтобы принимать своего первенца в постели. Но все равно его бледность и худоба показали Маркусу, как силен недуг.Маркус был потрясен, увидев, как постарел его отец, но с облегчением заметил тот же настойчивый блеск в темных глазах. Он упал на колени, чтобы они смогли обняться.Человек прямой и несентиментальный, Тит сразу сказал:— Мои ноги уже не служат мне, но зато мой ум стал вдвое острее.Маркус усмехнулся:— Ты всегда был самым умным и проницательным из всех, кого я знаю. Я рад видеть, что годы ничего не изменили.— Итак, ты наконец привез в дом невесту. Я уже стосковался по внукам. Она, верно, нечто особенное, раз сумела подойти под твои строгие требования.Маркус поднял бровь, собираясь возразить. Тит решительно поднял руку, останавливая его.— Ты слишком похож на меня. Мы придерживаемся столь благородных принципов, что. ждем того, же от других. Сначала долг, потом удовольствия; лучше смерть, чем бесчестие. Твои боги — правда и справедливость.— Тебя послушать, я несносный человек.— Мы оба такие. Где же ты нашел это достойное тебя чудо? — с интересом спросил он.— Она — британка и столь же умна, сколь красива. Я надеюсь, ты благословишь нас, отец.Черные глаза Тита встретились с глазами его любимого сына. Он долго не отводил взгляда.— Маркус, твой выбор — мой выбор.Маркус знал, что связь его с отцом нерушима. Они любили друг друга безмерно, без всяких условий.— Теперь расскажи мне о том, что вы задумали с Юлием Классицианом. Если вы надеетесь убедить Нерона и сенат, не помешает иметь под рукой неограниченные средства для взяток. Мои деньги — твои деньги, Маркус, ты это знаешь.Маркус рассказал ему о том, какие они намечают перемены на пользу всего британского народа. Он был глубоко тронут предложением отца и уверил его, что никогда не использует его деньги для собственной выгоды. Уходя, Маркус был уверен, что отец знает: он не жаждет завладеть его состоянием, как это делает его брат Петриус.
Зайдя за Дианой, чтобы повести ее к ужину, Маркус остался доволен. Она выбрала элегантную бледно-зеленую столу с золотистой паллой и золотые сандалии на высоких пробковых каблуках. Ее волосы никогда не казались ему такими красивыми, разве что когда они были разбросаны по его подушке. Локоны спадали ей на спину, и в них были вплетены зеленые ленты и речной жемчуг.Когда они вошли в триклиний, Тит Магнус уже возлежал на своем диване, и Маркус порадовался, что умолчал о старческой немощи отца. У Дианы такое доброе сердце, и она могла переусердствовать, слишком бережно обращаясь со стариком, который, Маркус был уверен, предпочитал, чтобы с ним обращались как с мужчиной.Маркус подвел к отцу Диану с такой гордостью, что Тит сразу понял, насколько глубоки чувства сына к этой женщине. Девушка сразу ему понравилась. И дело было не только в ее захватывающей дух красоте. Ее хрупкость и светлая кожа напоминали ему скульптуру богини из алебастра. Венеры? Нет, Дианы, ее тезки.— Добро пожаловать, моя дорогая! Надеюсь, мой сын сделает тебя счастливой!— Он уже это сделал, мой господин. — Один ее быстрый взгляд на Маркуса, и Тит понял, как сильно она его любит.— Садись рядом. Красивая женщина — самое лучшее тонизирующее средство для старика.Наблюдающий за ними Маркус забавлялся, видя, что отец на самом деле флиртует с Дианой, и был благодарен, что она тоже флиртует с ним, совсем чуть-чуть.Еда и обслуживание были безупречны, поскольку в доме Магнуса готовить и подавать еду разрешалось только старшим рабам. Когда ужин близился к концу, Диана улыбнулась отцу своего будущего мужа:— У вас замечательный дом! Спасибо, что так хорошо меня приняли.— А Маркус уже устроил тебе свадебное путешествие? Тогда идите, идите. Покажи ей, как она может поужинать в бассейне, даже не замочившись. Покажи ей птиц и рыб. Покажи ей все!Маркус вывел Диану в сад и попросил сесть на белую мраморную скамью в бассейне. Стоило ей прилечь на подушки, как из-под скамьи забили струи воды, но где-то в бассейне было выходное отверстие, так что он не переполнялся, и скамья, казалось, плавала в нем.— Когда мы здесь ужинаем, тяжелые блюда ставят на бортик, а более легкие в виде лебедей и лодок плавают и плавают по кругу.Кусты самшита были подстрижены в форме животных, кругом в изобилии цвели розы.— За тремя бассейнами на открытом воздухе находятся помещения с прекрасным видом на сад. Спальня там звуконепроницаемая, туда не проникают ни свет, ни шум. Рядом — своя столовая. Когда мы поженимся, мы сможем иногда жить там.— Как я поняла, до брака нам придется жить отдельно. Нам надо быть очень осторожными в доме твоего отца.— Он мне задаст, если я не буду относиться к тебе как к девственнице-весталке.Они вернулись на виллу.— Пожалуйста, не проси меня показывать тебе сегодня фрески, украшенные драгоценностями, семейный храм или библиотеку. Я хочу показать тебе кое-что другое.— Куда ты меня ведешь? — с наигранной невинностью спросила она, когда они поднимались по мраморной лестнице.— Хочу показать тебе мою спальню.Диану поразило великолепие его апартаментов. Стены расписаны картинами, изображающими военные походы Александра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124