Пребывание в убежище могло оказаться длительным, поэтому следовало взять с собой достаточное количество одежды и белья.
— Пусть кто-нибудь останется со мной! — сказала Елизавета.
— Если вы позволите, я побуду с вами, — предложила Розанна.
Она смотрела на королеву с невольным восхищением. Елизавета несомненно обладала твердым характером и железной волей. Несмотря на преклонные годы — ведь ей было уже далеко за тридцать! — ее величество сумела сохранить свежесть и очарование молодости и не теряла надежды подарить королю долгожданного наследника престола!
Мысли Розанны обратились к ребенку, которого она носила под сердцем. Сумеет ли она защищать его от жизненных невзгод с такой же отвагой и решимостью, с какой готова была бороться за своих детей королева Елизавета? Да, сумеет! Она ни на секунду не усомнилась в этом!
Вскоре в комнату были приведены маленькие принцессы, державшиеся за руки своих нянек. Их багаж был сложен у дверей. Слуги принесли и поместили здесь же вещи королевы, и вскоре гора тюков и роскошных сундуков выросла почти до потолка.
Елизавете доложили, что королевская барка находится у пристани и готова к отплытию. Она распорядилась, чтобы слуги начали переносить туда багаж, а сама решила дождаться во дворце прибытия матери. Леди Марджери принесла белоснежную меховую накидку и окутала ею плечи Елизаветы. Розанна с восхищением разглядывала густой, блестящий, пушистый мех. В эту минуту перед королевой предстал бледный, до смерти перепуганный Монтегю.
— Ваше величество, они арестовали вашу мать по обвинению в ведовстве! — выпалил он.
Елизавета схватилась обеими руками за живот, словно для того, чтобы защитить еще не рожденное дитя, и пронзительно закричала:.
— Боже мой! Боже мой! Если они посмеют казнить ее, я своими руками разорву Уорика на куски!
Розанна наклонилась к уху леди Марджери и прошептала:
— Мне кажется, следовало бы послать за врачом. Но мы не можем больше ждать. Сообщите ему, что королева отправляется в Вестминстер и что ей вскоре могут понадобиться его услуги.
Сопровождаемая Резанной и леди Марджери, королева вышла из дворца. Слуги с факелами в руках освещали дорогу к каналу, в котором стояла на причале огромная, раскрашенная в бордовый и голубой цвета королевская барка. Ее борта украшала эмблема Йорка — белая роза, на фоне которой было изображено Сияющее Солнце. В тусклом свете факелов сверкала и переливалась позолота. Гребцы взялись за весла, и огромная лодка легко заскользила по воде.
Миновав несколько мостов — в том числе знаменитый Лондонский мост, о котором рассказывал Розанне принц Ричард, они причалили у Вестминстерского дворца.
Елизавете и ее дочерям лишь чудом удалось добраться до спасительного убежища в Вестминстере. Еще до наступления полуночи Вестминстерский дворец заполонили люди Уорика в алых камзолах с гербами в виде золотого медведя на рукавах. У каждого входа в покои королевы была выставлена стража. Никто не мог проникнуть туда или выйти оттуда.
Но Розанна вскоре обнаружила, что от охранников можно было получить некоторую информацию о том, что происходило за стенами дворца. Те не отказывали себе в удовольствии преподнести неприятные новости ненавидимой всеми королеве и ее приближенным. Благодаря их болтливости узницам вскоре стало известно, что мать королевы, Жакетта, была брошена в Тауэр и что ее сыновей от первого брака, Томаса и Ричарда «вот-вот должны поймать», из чего следовало, что молодым людям удалось-таки скрыться.
Дни шли за днями. Королева без устали меняла прически и туалеты, болтала с придворными дамами, играла с дочерьми, примеряла украшения. Розанна была потрясена обилием и роскошью ее нарядов и драгоценностей.
Здесь было принято одеваться совсем иначе, чем у них на севере, и Розанна не только запоминала, но и зарисовывала фасоны некоторых из платьев, чтобы по возвращении домой сшить себе такие же. Но, конечно, она не стала бы копировать последнюю моду, согласно которой вырез у платьев делался настолько низкий, что груди обнажались почти до самых сосков.
Ей ни в коем случае не захотелось перенимать и еще одно модное новшество: выщипывание паховых волос, которое отнимало у дам и их служанок целые часы, доставляло, им немалые мучения и в результате оставляло низ живота совершенно голым.
Розанна не уставала дивиться тому, в какой пустой, мелочной суете проводили время своего заточения королева и ее фрейлины, но ей не оставалось ничего другого, кроме как принимать участие в их глупой болтовне и однообразных развлечениях. Ночами же, оставшись в одиночестве в своей комнате, она подолгу лежала без сна, тоскуя о муже. Лишь теперь она по достоинству оценила этого немногословного, решительного, мужественного и благородного человека! Она многое отдала бы за возможность хоть ненадолго увидеть его, признать свою вину перед ним, поведать ему о своей любви. Ибо она поняла, что любит его нежно, исступленно и страстно. Какой же она была неблагодарной идиоткой, когда, выкрав ключи, решила вызволить Брайана из темницы! Она поставила под удар свое будущее, она отвергла счастье разделенной любви и глубоко оскорбила Роджера, доверявшего ей, боготворившего ее. Разве можно было сравнить его возвышенное, трепетное чувство с пошлым заигрыванием золотоволосого рыцаря-шпиона?! Сможет ли Роджер когда-нибудь простить ее? И, горестно вздыхая, она погружалась в тяжелый, тревожный сон.
На исходе первого месяца их заточения к королеве был допущен ее духовник. Елизавета холодно взглянула на святого отца и бросила:
— Пусть бы они прислали мне врача вместо этого чертова попа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118