Хок угрюмо покачал головой.— С каждым днем все хуже, но, бьюсь об заклад, твое общество пойдет ему на пользу.— А твой трофей присоединим к нашему флоту? — Мэтт кивком указал на захваченный испанский галеон.Хок задумчиво почесал затылок.— Уж слишком вид у него помпезный.Я послал людей снять с него четыре медных пушки и установить их на наши корабли. Ну, а затем, думаю, можно подарить его Англии.Завтра ты поможешь мне отобрать для Лондона часть груза.Мэтью, знакомый с уловками брата, усмехнулся:— Что ты умыкнул на этот раз?Хок потер нос.— Много чего! Черт подери, братец, как же ты сумел удержаться и не заорать об этом прямо с верхней палубы? Видно, ты у нас взрослеешь, и детские штанишки тебе становятся тесны.— Вот-вот, мне это все дамы говорят, — откликнулся Мэтт двусмысленной шуточкой.Хок обнял брата за плечи, и они двинулись к дому.Зайдя после ужина к отцу, Хок застал того в компании Мэтта: оба весело смеялись.Он смолчал при виде бутылки бренди, которую Мэтт каким-то образом сумел утаить от бдительного материнского ока, и присоединился к тосту за выздоровление Себастьяна; впрочем, оба брата сознавали, что на это вряд ли приходится надеяться. Затем тост предложил отец:— Выпьем за грядущую женитьбу!Мэтту шутка показалась до того забавной, что он покатился со смеху. Хок мрачно нахмурился, из чего Мэтт заключил, что в словах отца есть доля правды.— Кто же невеста? — спросил он, стараясь казаться невозмутимым.— Мэтью, я говорю серьезно. Твой брат дал мне слово жениться до того, как вступит в права наследования.— Бедная бабенка! — с лицемерно-шутовским состраданием произнес Хок, и братья дружно расхохотались, хотя, по правде говоря, им было не до смеха.Утром им пришлось сильно усомниться в том, насколько благоразумно было с их стороны устраивать эту милую пирушку: Себастьян впал в бессознательное состояние, и теперь уже почти не оставалось надежд, что ему снова полегчает. После краткого обмена мнениями с Мэттом и Джорджианой Хок решил немедленно ехать в Лондон, чтобы успеть вернуться до того, как события примут еще более скверный оборот. Все понимали: смерть близка, но никто не мог предугадать час, когда это случится.
На корабле Хокхерстов кипела работа. Шла погрузка кувшинов с красным порошком кошенили и ящиков с шариками индиго; в специальных гнездах матросы укрепляли кувшины с оливками и бутыли с оливковым маслом.Хок отобрал несколько ваз из тончайшего китайского фарфора и полдюжины рулонов шелка, которые, по всей вероятности, проделали долгий путь от Филиппин через Мексику на Азорские острова, где ему посчастливилось захватить этот контрабандный груз.Перед самым отплытием корабля Джорджиана потолковала с Хоком наедине.— Я знаю, Себастьян вырвал у тебя обещание поспешить с женитьбой, но, может быть, лучше подождать, пока ты не получишь титул?Когда тебя станут именовать «лорд Девонпорт», ты сможешь выбирать среди десятков знатных наследниц!— Мама, ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что Елизавета позволит мне жениться на ком-нибудь из придворных дам. Она впадает в неистовство при малейшем намеке на брак. Если я женюсь, мне, вероятнее всего, придется держать свой брак в тайне, а иначе меня ждет прямая дорожка в Тауэр.— Тогда поищи невесту в здешних краях.Кое у кого из моих приятельниц есть дочери — и на какие только ухищрения не пускались эти девушки, чтобы добиться приглашения… и познакомиться с тобой! Шейн, милый, да ведь о тебе сказки ходят!Хок коротко и пренебрежительно хмыкнул.— Но сказочные герои сами находят своих избранниц, так ведь?Джорджиана почувствовала, что зашла слишком далеко: ведь, по сути, она брала на себя выбор жены для сына. И не стала настаивать.— До свидания, милый, возвращайся скорее.
Два галеона проследовали через Дуврский пролив, обогнули Маргит, взяли курс на Саутенд и вошли в устье Темзы. Поскольку корабли Хокхерста наверняка были замечены на подходе к Маргиту, можно было не сомневаться, что весть о его прибытии побежит со скоростью лесного пожара, пока не достигнет ушей самой королевы.Хок предпочитал сам докладывать о себе; поэтому он поднял свой знаменитый парус с изображением дракона, двинулся вверх по реке и, дождавшись момента, когда корабль поравнялся с Гринвичским дворцом, приказал дать выстрел из пушки в знак приветствия.Окна личных апартаментов королевы выходили на Темзу, и она могла наблюдать, как корабли со всего света плывут по самому оживленному из торговых путей ее страны.Хокхерст хорошо сознавал, каким оглушительным грохотом отзовется под дворцовыми сводами пушечный выстрел у самых стен королевской резиденции, но театральные эффекты всегда были ему по вкусу.Отпустив королеве и придворным пять минут сроку, чтобы добежать до окон, он сорвал с головы украшенную перьями шляпу и склонился в низком поклоне в знак глубочайшего почтения к Глориане (таково было одно из прозвищ, которыми награждали Елизавету льстецы, и означало оно — Прославленная).Коридоры и галереи Гринвичского дворца гудели. Известие о прибытии Бога Морей разом вытеснило все другие новости. Не осталась равнодушной ни одна из женщин, будь то замухрышка-судомойка или высокопоставленная камер-фрейлина. Повсюду слышались шепот, хихиканье и приглушенные возгласы.Не прошло и часа, как Хокхерст крупными шагами пересек галерею для больших приемов, разодетый по последней французской моде. Всеобщее восхищение вызвал тщательно обдуманный наряд Хока: короткий плащ с меховой опушкой, который дополняли узкая итальянская рапира в ножнах, инкрустированных драгоценными камнями, и мягкие кожаные сапоги, доходящие до бедер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119