– Почему она пошла именно за него? – спрашивал я себя. Он ведь был и намного старше ее, и слыл человеком жестоким, безобразно относившимся к женщинам.
Вскоре я увидел Марту и Булла на улице. Было заметно, что она беременна, причем уже явно на сносях. Тогда я понял, почему она пошла за него. Не зная, когда я вернусь и вернусь ли вообще, Марта решилась на этот брак из чистого отчаяния. Когда я хотел подой­ти к ней, этот великовозрастный ублюдок схва­тил ее за волосы и прошипел:
– Эй, ты, шлюха, поторопись, а то у меня все зудит. Хочется, чтобы кто-нибудь почесал!
Тогда я набросился на него и стал его душить и задушил бы, наверное, если бы не пол­ный мольбы взгляд твоей матери.
Мэтт сделал паузу, потом продолжал:
– Когда я впервые увидел тебя, тебе было уже два месяца. Марта с одной молоденькой негритянкой послала мне записочку с просьбой прийти на наше место у речки.
Я едва узнал ее – так она осунулась и похудела. Но глаза ее все равно светились любовью ко мне. Марта развернула тебя и протя­нула мне.
– Вот, познакомься со своим сыном Трэем, – нежно произнесла она.
Только я взял тебя на руки, как сердце мое запрыгало от счастья и отчаяния. Марта рассказала мне о том, как бесновались ее родите­ли по поводу того, что она забеременела, и о том, как они отвалили Буллу денег, чтобы он взял ее в жены.
– Я должна была показать тебе нашего сына, Мэтт, – сказала Марта своим тихим, чудесным голосом. – Ведь на следующей неде­ле Булл увезет нас на Запад.
Когда мы расставались, я уже твердо знал, что поеду за ней и сыном, куда бы их ни увезли. Хоть буду знать, каким вырастет мой сын, и, может быть, настанет день, когда он сможет вступиться за свою мать.
Мэтт вздохнул:
– Конечно, я поступил неправильно. Иног­да я задумывался над тем, что, возможно, причиняю ей вред своим постоянным присутстви­ем, но иначе поступить я не мог: она ведь запретила мне вмешиваться в ее брак.
Так что теперь, Трэй, мне все равно застрелишь ты меня или нет. Я уже и так изму­чен вконец тем адом, в котором вынужден был жить всю свою жизнь.
В глазах Мэтта стояли слезы. Трэй видел это. Взяв стул, он присел рядом. Усмехнувшись, он еще раз взглянул на седоголового человека и сказал:
– Еще до захода солнца все в округе узна­ют, что ты – мой настоящий отец. Как ты на это посмотришь?
Мэтт недоуменно взглянул на него и улыб­нулся:
– Прекрасно я на это посмотрю, сынок. Я готов об этом кричать на весь мир.
Вдалеке они увидели маленькое облачко пыли.
– Вон, смотри, твоя сноха сюда едет. Сказал же ей – не езди за мной, но куда там! Разве она послушает меня?
Карлтон, расслышав в голосе Трэя нотки гордости, довольно улыбнулся:
– А ты еще так и не решился сказать ей о том, что любишь ее?
– Да нет. Словами нет, но я думаю, она и так это знает.
– Как же она может это знать, если ты ей об этом не говорил?
– Зато тело мое лучше всяких слов гово­рит ей об этом каждую ночь.
– Может, она думает, что ты ищешь в ней всего лишь женщину для своих утех, а любовь тут ни при чем. Я настоятельно тебе советую рассказать о своих чувствах. Все женщины очень хотят лишний раз услышать, что их любят.
– Ты так считаешь? – Трэй, казалось, был удивлен.
– Я знаю это, идиот. Скажи ей об этом, и как можно скорее.
Когда Лэйси остановилась и слезла с лоша­ди, она сразу же поняла, что сын и отец поладили. Мэтт поднялся навстречу ей и взял ее за руки.
– Счастлив видеть тебя, моя девочка. Может, выпьете со мной кофейку с мексиканским печеньем?
Булла и Руби похоронили на маленьком кладбище, вдалеке от могилы матери Трэя. На похороны пришли родители Руби, а вот со сто­роны Булла не было никого.
Два дня Трэй и Лэйси были заняты пере­становкой мебели. Они хотели, чтобы дом выглядел уютнее, чем в былые времена. Трэй те­перь каждый раз тщательно вытирал ноги у порога, а когда случайно забывал об этом, Лэйси его за это не бранила. Она считала, что дома строят не только для того, чтобы наводить в них чистоту, но и для того, чтобы жить там.
Кроме того, молодая женщина мечтала о том времени, когда их жилище наполнится детским смехом и топотом маленьких ножек. Она была уже почти уверена, что опять бере­менна – пару раз ее рвало по утрам.
Лишь одно омрачало счастье Лэйси. Трэй до сих пор не сказал ей, что любит ее.
Обращался муж с ней как с королевой: своими любовными ласками пробуждал ее страсть по ночам, в город отправлялся лишь по делу, но… Но желанных слов она пока так и не услышала.
И вот неделю назад, Трэй все-таки решил­ся их произнести. Они прозвучали так спокой­но и естественно, что оба были ошеломлены.
День клонился к закату. Молодые люди сидели на веранде. Мэтт, только что отужинавший у них, уехал к себе. Когда всадник на лошади скрылся из виду, Лэйси мечтательно произнесла:
– Как же этот человек любил твою мать!
– Да, – согласился Трэй, – это так. Но никак не сильнее, чем я люблю тебя.
Слезы брызнули из глаз молодой женщины. Наконец муж сказал ей то, чего она так долго ждала. Лэйси встала, взяла его за руку и заста­вила подняться с кресла.
– Пойдем спать, дорогой, – хрипловатым голосом велела она.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89