Он повернулся к Сэйдж, подал ей руку и ласково произнес:
— Пойдем домой.
Примерно на полдороге домой Сэйдж все-таки не выдержала и разрыдалась.
— За что они так со мной, Джим? Что я им всем сделала плохого?!
Она наугад потянулась за носовым платком, ничего не замечая вокруг от слез, застилающих глаза.
Где-то в глубине зрачков Джима, на самом их дне, загорелось холодное синее пламя, и от этого взгляд Латура приобрел хмурое выражение, подобное студеному зимнему дню накануне снежной бури.
— Я должен был защитить тебя от этих жестоких сук. Прости, что не оградил тебя от них, но я надеялся, что они будут, по крайней мере, вежливы с тобой… Они же все время твердит о любви к ближнему, о соблюдении Христовых заповедей! А на самом деле, все они не что иное, как лживые, лицемерные дряни!
Сэйдж вытерла слезы и удивленно посмотрела на своего спутника.
— Так ты, выходит, знал, что они так ко мне отнесутся? Знал, да?
У Джима не хватило мужества встретить взгляд ее зеленых глаз, поэтому он отвернулся от Сэйдж и, глядя в сторону, ответил:
— У меня было подозрение, что тебя не будут встречать с распростертыми объятиями. К тому же ты остановилась в салуне. И мне жаль, мне чертовски жаль, но, боюсь, что твое имя уже называют вместе с моим.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Джим? — Сэйдж остановилась посреди тротуара и недоуменно воззрилась на него. — Что ты имеешь ввиду, говоря, что мое имя называют вместе с твоим?
Джим решительно потянул ее за собой, заставляя идти дальше, и, собравшись с духом, признался:
— Уже весь Коттонвуд говорит о том, что ты новая подружка Джима Латура.
У Сэйдж перехватило дыхание, лицо побелело, и она, еще как следует не опомнившись от услышанного, выпалила:
— Мне надо покинуть салун! И как можно скорее!
Лицо Джима смягчилось, он с затаенной нежностью посмотрел на крохотную шляпку, каким-то чудом удерживающуюся на густых каштановых волосах женщины, и тихо спросил:
— Куда же ты пойдешь из салуна, Сэйдж?
— Ну есть же в Коттонвуде какой-нибудь приличный постоялый двор, где мне можно было бы снять комнату. Конечно, я попрошу тебя дать мне немного денег взаймы. Но я их тебе верну, как только найду какую-нибудь работу.
Последнюю часть ее фразы Джим проигнорировал полностью.
— Есть у нас в городке приличный постоялый двор. Вот только владеет им Анесса Брайдуэлл — самая первая сплетница в Коттонвуде. Именно она советует своим товаркам., что думать, что говорить или что делать.
Я бьюсь об заклад, что как раз эта самая каракатица и была первой, кто стал болтать о нас.
— Но это же так несправедливо, Джим! — на глазах Сэйдж снова выступили слезы. — Ведь эти женщины меня совсем не знают! Как же они могут решать, что я за человек?
— Я это знаю, .милая, — Латур нежно пожал ее тонкие пальцы, слегка дрожавшие у него на сгибе руки.
— Однако хочу тебе сказать, что если ты только сейчас обнаружила, как несправедлива жизнь, то ты просто счастливая женщина. Советую тебе забыть о том, что в мире есть такая Агнесса Брайдуэлл и другие, подобные ей. Всегда будут люди с куцыми мозгами и безразмерными языками. Надо быть выше этого всего. Просто нужно знать им цену и что они из себя представляют.
Когда они подошли к «Кончику Хвоста», Джим пропустил спутницу вперед и сам пошел за ней на кухню. Там царила привычная суматоха. Тилли поставила в духовку противень с бисквитами, захлопнула дверцу и выпрямилась навстречу вошедшим.
Ей не понадобилось много времени, чтобы рассмотреть заплаканное лицо молоденькой женщины и удрученное лицо Джима. Старая кухарка шагнула к ним и воскликнула:
— Сэйдж! Ты плакала! Что произошло? Сказали какую-нибудь гадость эти старые потаскухи?
— Ах! — Сэйдж всхлипнула и бросилась в кресло.
— Да они мне вообще не сказали ни слова, ни гадкого, ни доброго. Они просто смотрели на меня, как на что то грязное и отвратительное.
Несчастная женщина облокотилась на стол и закрыла ладонями лицо.
— Это просто ужасно, Тилли!
— Мерзкие твари! — глаза кухарки превратились в два лезвия; она неуклюже обняла плечи Сэйдж и сказала:
— Давай-ка, выпьем по чашечке кофе и забудем обо всей этой ерунде. Незачем тебе долго помнить об этих шлюхах.
— Я пытался ей сказать то же самое, Тилли! — Джим тоже уселся за стол. — Но, похоже, она мне не верит.
— Я верю, Джим! — искренне ответила Сэйдж. — Но только боюсь, что не смогу теперь найти никакую работу. У кого возникнет желание нанять меня, если все думают, что я падшая женщина?
— Падшая женщина? — Тилли уперлась руками в бока и разразилась громким, неподдельным смехом. — То, что эти тетки с языками до пояса болтают, будто ты подружка Латура — еще не делает тебя падшей женщиной! В Коттонвуде найдется не так много баб, которым не хотелось бы, чтобы их считали подружками Джима!
Джим Латур крепко смутился, услышав от своей поварихи столь лестный отзыв о его популярности среди местных дам, потом посмотрел на Сэйдж, и кривая усмешка заиграла на его губах.
— Я ей специально приплачиваю, чтобы она говорила обо мне только хорошее.
Сэйдж улыбнулась, однако в глубине ее глаз еще сохранилось тревожное выражение, и тогда Джим, перейдя на серьезный тон, сказал:
— Я хочу, чтобы ты перестала беспокоиться о работе и переезде. Тебе еще нужно как следует подлечиться, прежде чем ты сможешь пойти работать. А что до твоего переезда, так отъезд из «Кончика Хвоста» не остановит сплетен, которые разошлись уже по всему Коттонвуду. Тебя и так быстро забудут, как только произойдет что-нибудь такое, что займет языки наших кумушек.
Давай-ка, работай над улучшением своего здоровья и брось беспокоиться о будущем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118