Она стала торопливо будить спящего здесь мужчину. Тот сразу понял, что от него хотят в доме. Спешно натягивая штаны, он криво ухмыльнулся, так как знал, что теперь ему не дадут уснуть до самого утра. Удовлетворить эту стерву, как знал Картер по опыту, можно было только под утро.
Картер специально оставил ширинку расстегнутой, зная, что его нетерпеливо ждут. Прохладный, вечерний ветерок приятно холодил его торчащее копье, когда он следовал за старушкой в дом.
Труди ждала его у дверей и, едва он вошел, потащила на плед, расстеленный возле угасающего камина. Они соединились еще до того, как негритянка смогла уйти в свой закуток.
Старая женщина лишь покачала головой. Так продолжалось уже восемь лет, с того самого дня, когда Картер появился на ферме и написал на клочке бумаги, что ищет работу. Когда мистер Геррод спросил:
– Парень, ты немой от рождения? – Картер отрицательно покачал головой и написал, что индейцы убили его родителей, когда ему было десять лет, а у него они отрезали язык.
Труди пожирала его взглядом. Он был высок и крепок. Ему было где-то около двадцати. Юноша станет для нее отдушиной, будет ублажать ее всякий раз, когда поблизости не окажется других мужчин. А раз он немой, то никому не сможет рассказать, что спит с ней. И она постарается, чтобы отец непременно взял его работать на их ферму.
Сначала Труди сама тайком прокрадывалась в хибарку Картера по ночам, когда отец засыпал, и оставалась у него до рассвета. Вскоре после того, как сюда прибыл этот юноша, мистер Геррод умер, и батрак вызывался в дом всякий раз, когда хозяйка сгорала от желания иметь мужчину.
Старая служанка легла, отвернувшись к стене. Она засыпала под скрип дощатых полов, когда Картер энергично подпрыгивал на женщине, которая яростно сжимала его бронзовые от загара плечи, подгоняя его.
Тем временем Спенсер прибыл к своему дому и отвел Бакскина в маленький сарай, построенный рядом. Войдя в дом, он развел огонь в камине, чтобы разогнать холодную весеннюю сырость, и неторопливо стал выкладывать привезенные продукты. Налив полстакана виски, которое Якоб предусмотрительно положил ему в мешок, он сел у камина и стал пристально и уныло смотреть на огонь.
«Что со мной случилось? – изумленно думал Спенсер. – Почему моя мужская плоть отказалась встать сегодня у Труди? Господи! Мне ведь только тридцать два года. Я мог бы иметь женщин еще много лет. Старому охотнику, что живет в глуши у Бобрового Ручья, шестьдесят восемь, а он держит у себя индианку, которая постоянно жалуется, что этот старый козел трахает ее каждую ночь».
Когда рыжие, с золотыми искрами завитки и глаза изумрудного цвета появились в мечущихся языках пламени, он хрипло выругался и пошел спать. Но видение последовало за ним, не исчезая. Оно мучило его всю ночь.
Проснувшись от яркого солнечного света, Спенсер почувствовал сильное желание. Его восставшая плоть напряглась от сильнейшего утреннего возбуждения. Спенсер облегченно вздохнул, и широкая улыбка озарила его лицо. Преследовавший его всю ночь образ Греты пробудил в нем желание. Ощупав свой горячий, пульсирующий член, он успокоил себя:
– Значит, со мной все в порядке!
Спенсер стал быстро одеваться, улыбаясь утреннему солнцу.
Глава 10
Грета сидела на скале, оглядывая Огайо и долину реки. Корзина, полная сморчков, стояла рядом. Солнце медленно умирало, опускаясь за зеленую кайму леса.
Она повернула голову, заслышав приглушенные и невнятные мужские голоса. Девушка узнала язык индейцев. Вскоре показалось их каноэ, которое бесшумно разрезало темную гладь воды. Сидя тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, она размышляла о том, что даже странно: живя здесь довольно долго, ей впервые пришлось так близко увидеть туземцев.
Когда суденышко пронеслось мимо, Грета отметила, что молодые люди, вся одежда которых состояла только из набедренных повязок, были стройными и красивыми.
«Считают ли девушки из племени их самыми лучшими? Учащается ли у них пульс, когда они смотрят на прекрасные, полуобнаженные тела так же, как у нее, когда Спенсер стоял перед ней, отбросив в сторону свою одежду? Заставляет ли их сердца трепетать вид широких плеч, плоского мускулистого живота и узких бедер?»
Жаркая волна охватила низ живота Греты, когда она вспомнила его сильное тело, склоненное над ней, и дикий восторг, который она с ним испытала. Ее глаза затуманились печалью.
«С кем он проводит эти ночи?» – грустно подумала она.
Прошла уже неделя, как он, взбешенный, ушел из дома. Бену его очень не хватало. Она видела это и чувствовала вину за то, что стала причиной разрыва между отцом и сыном. Порою ей хотелось уйти, чтобы не было между ними причины для ссор. Ее удерживало лишь то, что она знала – идти некуда.
Кроме того, Бен сделал для нее столько добра. Он дал ей дом, где она стала хозяйкой. Стал ей лучшим другом. Грета знала: уйди она из дома, и тоска по этим двум, таким разным, но все-таки любимым мужчинам сведет ее с ума.
Солнце спряталось за деревья. Приближались сумерки. Девушка встала, решив про себя, что должна еще раз поговорить с Беном. Она должна объяснить ему, что была добровольной участницей, а не жертвой страсти Спенсера.
Приближаясь к дому, девушка услышала поскрипывания кресла-качалки, которое стояло на крыльце. Она улыбнулась, когда старик радостно закричал:
– Где ты была, милая? Мы уже собирались идти тебя искать. Думали, может, старый и злой гризли утащил тебя в свою берлогу.
– Мы? – Сердце Греты тревожно забилось. – Спенсер вернулся домой?
Она разочарованно вздохнула, когда с перил встал их сосед Коллин Греди и робко произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101