Грета печально сидела в своей постели, обхватив руками голые колени. Она очень надеялась, что дождя не будет, пока старый Бен не возвратится домой. Холодный проливной дождь – это совсем не то, что может пойти на пользу его, и без того обострившемуся ревматизму. И так бедный старик по утрам еле встает с кровати. Она не раз слышала из своей мансарды, как он, кряхтя и постанывая от боли, поднимается с постели и, шаркая по полу негнущимися ногами, подбрасывает дрова в огонь, который теперь поддерживается по ночам. Она вообще посчитает великим чудом, если, когда выпадет глубокий снег, он будет в состоянии ставить свои охотничьи ловушки.
Грета нисколько не сомневалась, что Спенсер захочет помочь отцу, но также ей было известно, что гордый и упрямый старик не примет его помощи.
Она посмотрела затуманенными печалью глазами на унылый осенний пейзаж, который открывался из окна. Что-то надо было делать для того, чтобы сын вернулся к отцу. Хотя, возможно, понадобится настоящее стихийное бедствие, чтобы это случилось. Ей никогда прежде не удавалось встречать более упрямых людей, чем Бен и Спенсер Эйткинсы. В этом случае, как никогда, была права народная мудрость: яблоко от яблоньки недалеко падает.
Девушка соскочила с кровати и, натянув шерстяной халат, спустилась по лестнице, бесшумно пройдя на кухню, чтобы приготовить поесть. Она поставила сковородку на груду красных углей и, оставив ее там нагреваться, быстро умылась. Пока она умывалась, сковорода разогрелась, как следует, и Грета положила на нее два куска бекона. Потом, немного подумав, добавила еще два. В последние дни у нее появился прямо-таки волчий аппетит.
Пока бекон шипел, брызгая во все стороны жиром и распространяя вкусный аромат, она маленькими глотками выпила чашку кофе. Наверное, Бен его сварил незадолго до своего ухода. Когда мясо покрылось аппетитной корочкой, девушка поджарила еще пару яиц и отрезала несколько ломтей хлеба от каравая, который испекла только вчера. Усевшись за стол, она с большим удовольствием позавтракала, запивая обильную еду кофе, и раздумывая, что предстоит сегодня сделать.
С тех пор, как она себя помнила, у нее никогда не было избытка свободного времени. В приюте его не было совсем. Практически каждая минута там была подчинена беспрерывной работе. А сейчас вдруг его оказалось даже больше, чем она хотела. Все работы на дворе были уже закончены. Оставалось только принести воды и накормить Джимбо и Красотку. И она немного скучала, сидя за ткацким станком или со спицами в руках. Может быть, именно поэтому она в последнее время так часто баловала старика пирогами и лепешками.
«Почему бы тебе не пойти и не перестелить кровати?» – раздраженно сказал внутренний голос.
Грета сладко потянулась и зевнула. Казалось, что в последние дни она никак не выспится. Встав, она не спеша отправилась, чтобы привести в порядок комнаты.
Все вместе: приготовление завтрака, уборка дома и одевание – заняло не больше пары часов. Грета бесцельно слонялась из зала на кухню и назад, соображая, чем бы таким еще заняться. Наконец, она села возле камина и, тяжело вздохнув, взяла свои спицы. Ловко вывязывая петлю за петлей, девушка мысленно перенеслась в приют.
«Мне грех жаловаться», – подумала она, представляя приютских девчонок и мальчишек в их прохудившихся одежках, голодных, работающих на холоде с утра до вечера, в то время как она сыта и сидит в доме в тепле. А вся работа состоит в том, что надо только поддерживать чистоту, да несколько раз в день готовить еду.
«Благодари Бога за все его благодеяния!» – приказала она себе.
Было где-то начало двенадцатого, когда Грета услышала тяжелый топот копыт, приближающихся к дому. Сердце тревожно забилось.
«Интересно, кто бы это мог быть?»
Она подалась вперед, спицы со звоном упали на пол из ее дрогнувших пальцев. Ее тревожный взгляд невольно метнулся к дверям: не забыла ли она задвинуть засов после того, как утром выходила в туалет? Вздох облегчения вырвался у нее из груди: засов был задвинут.
Отложив в сторону вязание, она поднялась, подошла к окну и взглянула на двор. Ее глаза расширились от удивления, когда она увидела кабриолет и узнала сидевшую в нем женщину, которая нетерпеливо натягивала вожжи. Не могло быть никаких сомнений – это была Пейшенс Герди.
«Вот уж любопытно будет узнать, чего ради эта высокая суховатая особа с грубым голосом посетила их».
Грета внимательно смотрела на даму, которой можно было дать лет сорок. Она остановила мула рядом с их крыльцом и привязала вожжи к стойке крыльца. Девушка часто заморгала, когда мисс Герди встала. На ней были одеты мужские штаны. Когда она спрыгнула с коляски и взошла на крыльцо, Грета постаралась убрать изумление со своего лица и поспешила вытащить засов, широко распахнув перед гостьей двери.
– Доброе утро, мисс Герди! – девушка вежливо улыбнулась. – Входите, пожалуйста.
– Доброе утро, девочка! – Ее голос был грубым, но голубые глаза смотрели ласково. – Зови меня Пейшенс, – сказала гостья, снимая мягкую, широкополую шляпу с поседевших волос.
– Меня зовут Грета, – напомнила хозяйка женщине, которая впервые посетила их дом.
– Я помню, – Пейшенс повесила свою шляпу рядом с тяжелой шалью Греты. – Красивое имя. Мою мать тоже так звали.
Девушка расслабилась:
«Кажется, она пришла не для того, чтобы наговорить мне кучу неприятных вещей».
Она вытащила стул из-под стола.
– Садитесь, пожалуйста. Не хотите ли выпить со мной кофе и попробовать кусочек пирога? Вчера вечером я как раз испекла пирог со сладкой тыквой.
– Спасибо, девочка, я просто обожаю пироги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101