Она страшно любила цветы. Причем больше всего – розы. И поэтому напротив крыльца в ее дворике была разбита большая клумба роз. По вечерам, когда мы сидели там, благоухание роз было просто одуряющим.
– Ваша матушка жива? – спросила Бекки.
– Нет. Она умерла уже почти десять лет назад. Сначала из жизни ушел отец, а за ним через пару лет и мать.
Бекки вздохнула и промолвила:
– Тогда мы все трое, тут сидящие, – круглые сироты.
Рейф усмехнулся:
– Однако мы далеко уже не дети. Хотя все равно вы, пожалуй, правы, мы сироты. Но, судя по рассказам Кейна, я все же прожил с родителями дольше, чем вы, лишившиеся их в ранней юности.
Шторм и Бекки кивнули, и за столом на некоторое время воцарилась тишина – обе девушки погрузились в воспоминания о своих умерших родителях.
Лай собаки во дворе и тявканье ее щенков вывели девушек из задумчивости и вернули к действительности.
– Кейн упоминал как-то, что ты хороший объездчик лошадей, Рейф, – сказала Шторм.
± – Я долго занимался этим делом. Мой отец был лучшим объездчиком в Орегоне. Мне было всего восемь лет, когда он начал передавать мне свои знания, учить, как объезжать лошадей и ухаживать за ними.
– Но вы больше не занимаетесь этим ремеслом, – слегка нахмурилась Бекки, взглянув на Рейфа. – Почему?
Рейф задумчиво взглянул в окно.
– Сам не знаю. Наверное, лошади слишком живо напоминают мне об отце. Кроме того, кто-то ведь должен был работать на ферме. Выездка и уход за лошадьми – дело трудоемкое и занимает практически все время человека. Поэтому я продал их. Когда умерла мама, я сдал ферму в аренду и пошел работать к мистеру Бенсону.
Он снова взглянул на Бекки:
– Где-то лет пять тому назад у меня снова появилось жгучее желание вернуться к прежнему занятию – выездке лошадей, Я скопил деньги и вложил их в табун молодых, чистокровных жеребцов. Сейчас у меня четыре скакуна отличной породы. На нашей ферме теперь живет моя сестра с мужем, там же я держу своих жеребцов. Когда я скоплю достаточно денег, чтобы купить две-три кобылы, я снова займусь своим любимым делом.
Сияющие глаза Бекки свидетельствовали о том, что она полностью одобряет его.
Наконец Шторм, которая во время почти всего разговора Бекки с Рейфом молчала, задала вопрос, сильно интересовавший обеих девушек.
– А ты был когда-нибудь женат, Рейф? – спросила она и тут же зажала ладонью рот. – Ой, прости, мне не следовало задавать таких вопросов. Это вовсе не мое дело.
– Да не суетись ты, Шторм, все в порядке, – засмеялся Рейф, видя ее замешательство. – Я не делаю из этого секрета. Я никогда не был женат.
– Понятно, – тихо произнесла Шторм, не осмеливаясь задавать дальнейшие вопросы об его личной жизни.
Рейф бросил взгляд на Бекки, а затем опустил глаза в чашку с кофе.
– Просто я считаю, что еще не встретил подходящую женщину. Не то чтобы я был слишком разборчивым или привередливым, просто ни одна не подошла мне по своему характеру.
Шторм насмешливо улыбнулась:
– Но время-то идет, ты помнишь об этом? Если ты хочешь стать отцом, иметь детей, тебе следует получше приглядеться к женщинам, которых ты встречаешь на своем жизненном пути. Может быть, то, что никто не подходит тебе по характеру, – всего лишь отговорка. Может быть, все дело заключается в том, что ты просто не хочешь терять свою свободу?
– Как Уэйд Мэгэллен? – спросил Рейф, усмехнувшись. – Он уклоняется от брака, как осторожный матерый волк, обходящий за версту расставленные на него капканы.
Бекки вопросительно вскинула бровь, уловив язвительные нотки в голосе Рейфа.
– Они терпеть не могут друг друга, – объяснила Шторм с легкой улыбкой на устах. – Кейн говорит, что они напоминают двух задиристых петухов, каждый из которых претендует на главенствующую роль в курятнике.
– При чем тут я? – возразил Рейф.
– Этот человек при первом же взгляде на меня преисполнился враждебности без всякой видимой причины.
Бекки сделала глоток кофе и спросила:
– А когда вы познакомились с Уэйдом, он уже знал, что вы будете сопровождать Кейна на обратном пути домой?
– Думаю, что да. Кейн договаривался об этом с моим боссом еще заочно – в переписке, прежде чем приехать на ферму. И, наверное, он так или иначе упоминал об этом в присутствии Мэгэллена.
– Тогда все ясно! – воскликнула Бекки насмешливым тоном. – Он сначала – до вашего личного знакомства – полагал, что вы – обыкновенный фермер, и был сильно обескуражен, неожиданно встретив такого обаятельного мужчину. Дело в том, Рейф, что Уэйда совершенно не заботит весь курятник, его интересует всего одна-единственная курочка, которой он всю жизнь мечтает завладеть. Это – Шторм. А вы реальная угроза его… петушиной гордости, – она усмехнулась над своими последними, удачно выбранными словами. И тут же обе девушки разразились звонким задорным смехом, к которому присоединился густой низкий хохот Рейфа.
Когда они отсмеялись, Шторм сказала серьезным, даже строгим тоном:
– Бекки, ты же отлично знаешь, что это не так.
– Все возможно, – уклончиво ответила Бекки и замолчала.
Шторм не хотела больше говорить об Уэйде. Заметив, что солнце уже клонится к закату, она заявила, что им с Рейфом пора отправляться восвояси.
Бекки проводила гостей до коновязи и, когда Рейф подсаживал Шторм в седло, произнесла:
– Тимми что-то расхворался, его мать говорит, что он объелся зеленых яблок, поэтому я очень прошу тебя, наведайся сюда на уик-энд, когда я буду в отъезде, чтобы покормить и попоить моих животных.
– Конечно, я все сделаю, как надо, – пообещала Шторм, а затем, усмехнувшись, взглянула на подругу сверху вниз. – Скажи, а те птенцы уже умеют есть самостоятельно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114