– Мегг, над твоим телом слишком долго и слишком много издевались.
Но отец, как обычно подвыпивший, лишь высмеял повитуху. На ее изумленных глазах он повалил жену в кровать и грубо овладел ею. Откатившись от плачущей женщины, он ухмыльнулся:
– Ты, сука, распустила слюни. Я хорошо отделал тебя, посмотрим, умрешь ты или нет.
Его слова предназначались повитухе, но та убежала сразу, как только он набросился на жену. Перепуганные дети, сжавшись, наблюдали за отцом. Он плюхнулся на стул, а они тихо уселись на полу.
– Я показал этой старой суке, а, братец? Не будет учить меня, когда мне ложиться с моей старухой в постель.
Летти поймала на себе дядин взгляд, когда ее отец насиловал мать. По выражению его толстого жестокого лица она поняла, что он хочет, и отвернулась, когда он расстегнул свои домотканые штаны, – она и так знала, что он возбуждает сам себя. Он часто делал это.
Но теперь она взглянула на него и забеспокоилась: ему было явно не до брата – он смотрел на нее. Она уложила младенца в старую колыбельку и пошла помочь матери, так и оставшейся лежать в постели. Когда она проходила мимо, дядя схватил ее за запястье. Он рывком притянул ее к себе, и, вырываясь, она невольно прижалась к нему.
Она попыталась отстраниться, когда он просунул свою шершавую руку под ее тоненькое поношенное платье, но хватка его лишь усилилась. Летти умоляюще взглянула в сторону, где стоял отец. Но тот лишь угрожающе нахмурился.
– Поприветливей со своим дядей, девчонка, – прорычал он, поднося к губам кувшин с кукурузным виски.
Дрожа от страха и стыда, она чувствовала, как грубые ладони скользят по ее худеньким бедрам и плоскому животу. Потом эти толстые грязные пальцы нащупали ее незрелые груди и сильно ущипнули ее за нежный сосок. Она закричала и стала вырываться. Но мужчины лишь громко смеялись, передавая друг другу кувшин с виски.
Вдруг дядя поставил кувшин на пол и поднялся на ноги. Прижавшись всем своим весом к ее худенькому телу, он пробормотал:
– Пойдем, девочка, ты уже большая.
Она всеми силами старалась вырваться, но, несмотря на ее слезы и мольбы, он схватил ее за тонкую руку, протащил через всю комнату и бросил на ее постель.
Летти попыталась бороться, но ничего не могла поделать против его силы. Он держал ее за запястья, сведя ей руки над головой, и грубо развел коленом ноги. Устроившись там, он отпустил ее и, помогая себе рукой, глубоко вонзился в нее. Ее тело пронзила ужасная боль, и она громко застонала.
Раз за разом он брал ее, и никто не пришел ей на помощь. Мать тоже не осмелилась заступиться за нее.
Когда, наконец, он откатился от нее и заснул пьяным сном, она с трудом слезла со своей низенькой кровати и, корчась от боли, пошла в лес. Часто останавливаясь, Летти, в конце концов, добралась до пещеры, в которой обычно играла с сестрой в куклы, сделанные из кукурузных початков. Как больное животное, она забилась в уголок и свернулась там. На закате ее нашла там сестра, которая была всего годом младше. Следующие три дня она приносила Летти еду.
Оправившись, Летти вернулась домой, но, как только она вошла, ненавистный дядя снова приказал ей идти в постель. Постепенно ей становилось не так больно, и со временем она научилась терпеть его грубые атаки. К концу лета Летти надоела дяде, и он стал поглядывать на ее младшую сестру. И однажды он прошел мимо кровати Летти и улегся рядом с перепуганной девочкой. Через некоторое время в хижине раздались громкие стоны, а Летти, не в силах помочь сестре, слушала, сжав от ужаса кулаки.
На следующий день, как по сигналу, появились ее двоюродные браться, которые по очереди вонзались в ее измученное тело, равнодушно двигались вперед-назад, похрюкивая при этом, как поросята над корытом.
Еще через месяц в жизни Летти произошли большие перемены. Она сидела на колоде на скотном дворе и смотрела, как усатый охотник разговаривает с отцом, поглядывая в ее сторону. Потом охотник расстегнул сумку у себя на боку, достал несколько бумажек и отдал отцу. Тот убрал деньги в карман и повернулся к ней.
Она подошла к нему, и он коротко приказал:
– Иди, собирай свое барахло, ты уезжаешь с этим джентльменом.
Летти обрадовалась от одной мысли о том, что она уедет от своих двоюродных братьев. Хоть с самим дьяволом, но только подальше от этого ада, в котором она жила последние месяцы.
Но она ошиблась. Оказалось, что у этого мужчины были странные вкусы и что он получал удовольствие, обращаясь с ней жестоко.
Она вышла на скотный двор с жалким узелком в руках. Охотник повесил ружье на плечо и подтолкнул ее:
– Давай, шлюха, нам далеко идти.
Они шли всю ночь. Когда небо слегка посерело, и Летти уже думала, что сейчас упадет, они подошли, наконец, к небрежно разбитому лагерю. Вокруг низкого костра спали, завернувшись в одеяла, два мужчины и две женщины. Охотник подошел к одному из мужчин и ткнул его в бок. Тот сел и потер глаза. Заметив Летти, он растянул рот в беззубой улыбке.
– Отлично, Эз, – хихикнул он. – Я вижу, ты нашел то, за чем ходил.
Он подошел к Летти и стал разглядывать ее лицо. Облизав тонкие губы, он пробормотал:
– Она молоденькая. – Вытянув руку, он схватил ее за грудь: – Ну и как она, хороша, Эз?
– Не знаю. Я еще ее не пробовал.
– Черт, тогда поторопись и попробуй. Я жду своей очереди.
– Мне сейчас некогда. Надо получить приказ, и мы поедем.
Две худые, изможденные женщины вылезли из вонючих одеял. Летти, думая, что может немного отдохнуть, опустилась на землю. Эз злобно пнул ее ногой в бедро.
– Вставай! Помоги другим шлюхам готовить завтрак.
Наскоро поев, они снялись и пошли через лес. Женщины несли поклажу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74