Потом стал носить большие охапки сосновых веток и расстилать их внутри этой рамы, создавая мягкий, толстый слой над полом. Рама не давала сосновым веткам рассыпаться. Поверх нее расстелил одно из одеял, потом вытгулся на своей грубой постели, проверяя ее удобство.– Лучше, чем на полу, – заявил Рейф.Интересно, что еще он намеревается сегодня сделать, подумала Энни. Это она узнала, когда он стал настаивать, чтобы они собрали еще дров.– Почему это надо делать сейчас? – запротестовала девушка.– Я же сказал тебе, что холодает. Нам понадобится больше дров.– Почему нельзя собрать их тогда, когда они нам понадобятся?– Зачем лишний раз выходить на холод, если дрова будут под рукой? – парировал он,Энни устала и становилась раздражительной.– Мы здесь столько не пробудем, чтобы использовать все это.– Я бывал в горах и прежде и знаю, что говорю. Делай, как я сказал.Она подчинилась, но неохотно. За последние три дня она трудилась больше, чем когда-либо прежде, и не прочь была бы немного отдохнуть. Еще до того как она его встретила, Энни уже была обессилена родами Иды. И она плохо спала прошлой ночью, и только по его вине. У нее был спокойный нрав: она редко срывалась, но усталость портила ее обычно хорошее настроение.Наконец они собрали такое количество хвороста, которым Рейф остался доволен, но даже тогда отдых не наступил. Нужно было идти к поляне за лошадьми. Когда же они добрались до поляны и увидели, что она пуста, сердце Энни упало.– Их нет!– Они не могли уйти далеко. Я их стреножил. Потребовалось не более десяти минут, чтобы обнаружить коней: почуяв воду, они спустились к ручью, возможно, к тому самому, который протекал поблизости от их хижины. Утреннее беспокойство лошадей исчезло после целого дня кормежки на пастбище, и они не стали сопротивляться руке Рейфа, взявшей повод. Энни взяла под уздцы своего мерина, и они молча отвели животных обратно.Даже потом Рейф не позволил ей отдохнуть. Он хотел проверить все ловушки и заставил ее пойти с ним. Этот человек опровергал все, что ей было до сих пор известно о человеческой силе и выносливости: уже к полудню он должен был бы выдохнуться, а вместо этого но проработал весь день, после чего даже здоровый человек лишился бы сил.Ловушки оказались пустыми, но Рейф не казался удивленным или разочарованным. Когда они возвращались к хижиме, солнце уже садилось, меркнущий свет и собственная усталость объединились против нее и Энни слегка споткнулась о выступающий корень. Она удержала равновесие и не собиралась падать, но рука Рейфа взметнулась и схватила ее за предплечье с такой силой, что она испуганно вскрикнула.– С тобой все в порядке? – Он поймал ее за вторую руку и поставил перед собой.Энни глубоко вздохнула.– Со мной все хорошо. Ты испугал меня.– Я не хотел, чтобы ты упала. Если ты сломаешь лодыжку, то очень быстро поймешь, что я вовсе не такой хороший доктор, как ты.– Со мной все хорошо, – повторила она. – Просто устала.Рейф не отпускал девушку, поддерживая рукой за плечо весь остаток пути. Ей не хотелось, чтобы он трогал ее. Прикосновение этой твердой, сильной руки было слишком глубоко жарким, жар проникал слишком глубоко и сводил на нет ее благоразумное решение держаться от него подальше. Но Рейф, разумеется, такого решения не принимал, поэтому не обращал внимания на тот заслон из равнодушия, который она пыталась воздвигнуть между ними.Пока Энни заканчивала приготовление ужина, Рейф закрыл хижину на ночь. Каким облегчением было наконец-то присесть, пусть даже на грубый деревянный пол, сквозь щели которого проникал холодный воздух. Она поджарила ломтик бекона и размяла его с бобами и рисом, потом для запаха добавила немного лука. Дразнящий аромат наполнил маленькую комнатку, и Рейф присел к очагу, с голодным блеском в глазах, пока она накладывала ему еду. Энни так устала, что съела совсем немного, и хорошо, потому что Рейф подобрал все до крошки.Ей все же хотелось сделать еще одно дело, прежде чем она свалится и уснет. После того как посуда была вымыта, Энни взяла второе одеяло и огляделась, пытаясь решить, как получше его пристроить.– Что ты собираешься делать?– Пытаюсь сообразить, как повесить это одеяло.– Зачем?– Хочу помыться...– Так мойся.– Только не перед тобой.Рейф пристально посмотрел на девушку, затем без дальнейших споров взял у нее одеяло. Он был такой высокий, что доставал рукой до потолочных балок, и прикрепил одеяло за два уголка к шершавому дереву, отгородив маленький уголок комнаты. Энни принесла туда ведро с водой и сняла блузку. После секундного колебания она спустила с плеч бретельки сорочки, позволив ей упасть до талии, и старательно вымылась, насколько смогла, бдительно следя за занавеской, но Рейф не пытался нарушить ее уединение. Одевшись, Энни вышла из-за одеяла и тихо поблагодарила его.Рейф взял у нее ведро.– Возможно, тебе лучше снова вернуться за это одеяло. Я сегодня потел, как конь, так что мне и самому не повредит помыться.Энни нырнула за одеяло почти моментально. Глаза Рейфа блестели, пока он снимал рубаху. То, что он весь день много работал, было не единственной причиной, почему ему хотелось вымыться. Если бы он был один, он бы не стал утруждать себя мытьем, но они скоро лягут спать, а женщина, настолько чувствительная к своим личным привычкам, как Энни, с большей вероятностью примет мужчину, от которого не будет вонять потом. Рейф отбросил в сторону грязную рубаху и после недолгих колебаний разделся догола. Благодаря Энни у него есть чистая одежда, в которую можно потом переодеться. Он присел на корточки рядом с ведром и вымылся, потом надел чистые носки, белье и брюки, но рубаху решил не надевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92