— Будь я лесбиянкой, это потешило бы твое самолюбие? Не мудрено, что ты не в состоянии меня удовлетворить. Я мужененавистница! Невелика потеря, — язвительно усмехнулась Кэлла, — я доставляю себе удовольствие лучше всякого мужчины.— В самом деле?Перриш откровенно злорадствовал, чувствуя, как учащается ее дыхание, как набухают соски. Его толчки становились все мощнее, глубже, пока громкий крик не возвестил о начале оргазма и тело Кэллы не содрогнулось от наслаждения. Он торжествующе достал из кармана платок, рывком вышел из нее и собственноручно завершил начатое.Лицо Кэллы исказилось от ярости, но не столько из-за оргазма, сколько из-за того, что он, поменявшись с ней ролями, кончил без ее помощи.Сойер хладнокровно спрятал платок в карман, застегнул брюки, помог ей встать со стола, одернул на ней платье.— Не дуйся. Учись, моя дорогая, проигрывать и лучше разбираться в мужчинах, с которыми ведешь игры за власть над ними, поскольку, боюсь, ты неверно оцениваешь ситуацию. — Она молча нагнулась за туфлей, но Перриш ее удержал:— Не торопись.Кэлла выпрямилась, оказавшись в его объятиях, и только удивленно заморгала, когда он вывел ее на балкон.— Я бы извинился, дорогая, за те небольшие синяки и ушибы, которые ты получишь, однако ни один из них уже не имеет значения. — С этими словами он нагнулся, ухватил ее за лодыжки и перекинул через перила.Глядеть вниз Перриш не стал — ей потребуется несколько секунд, чтобы долететь с пятьдесят шестого этажа до асфальта. Взяв в кабинете ее туфлю, он вернулся на балкон, прижал тонкий каблук к полированному мрамору и давил, пока высокая шпилька не отломилась. Сойер хотел сбросить туфлю вниз, но передумал: кто-нибудь мог заметить, что она упала чуть позже. Оставалось только надеть пиджак, присоединиться к гостям, дождаться полиции и сообщить Скипу о несчастье с его женой. Вряд ли кто-то из присутствующих, которые уже больше часа воздавали должное вину и коктейлям, сумеет вспомнить, когда именно к ним присоединился Сойер.Он лишь сожалел об испачканном носовом платке. Глава 10 Гэльский оказался сущей мукой, и за две недели работы Грейс едва продвинулась с расшифровкой. На помощь электроники рассчитывать не приходилось, так как в ее компьютерных программах такого языка не было.Она купила гэльско-английский словарь и несколько учебников, чтобы разобраться в синтаксисе, но проблема заключалась в том, что гэльский алфавит состоял только из восемнадцати букв, поэтому ирландцы и шотландцы преодолели трудности, создав для общения какую-то невообразимую смесь. Грейс перешла на старофранцузский, потом на латынь.Постепенно стало вырисовываться нечто, не лишенное смысла. Хотя в упоминаниях не делалось различия между Ниалом Шотландским и неким вероотступником, прозванным Черным Ниалом, она все же не считала их одним и тем же лицом. Что общего у ее Ниала королевского происхождения с каким-то вероотступником? Кроме того, хроники отличались по орфографии, по бумаге, а путаница могла возникнуть просто из-за совпадения имен.Тем не менее Черный Ниал был интересной личностью, поэтому Грейс работала над текстами все свободное время, за исключением часов, которые она проводила со знакомым Хармони: «маленьким сукиным сыном» Матео Боятичем, хрупким, совсем юным парнем, наполовину мексиканцем, наполовину поляком. Матги, знающий больше грязных приемов, чем любой политик, из уважения к Хармони согласился обучать «Джулию». Та, конечно, не строила никаких иллюзий по поводу своего растущего мастерства, она лишь надеялась научиться защищать себя и документы.Грейс потерла уставшие глаза, но продолжала бегло просматривать текст, пока опять не увидела знакомое имя: Черный Ниал.Похоже, он и есть Ниал Шотландский. Почему же в материалах на французском говорится о таинственном шотландце, хотя тут все ясно? Тамплиер королевского происхождения, отлученный от церкви, вынужденный под угрозой смерти навсегда покинуть Шотландию, хранитель сокровища. Значит, после разгрома Ордена уцелели люди, которым было известно, кто такой Черный Ниал.Но как он может быть членом королевской семьи? Она ведь не раз просматривала в библиотеке генеалогические таблицы и не нашла там никаких Ниалов, относящихся к той эпохе.— Кто же ты? — прошептала Грейс, словно старалась установить мысленную связь с человеком, умершим несколько веков назад.В этих документах перечислялись его подвиги. Как он в одиночку бился с целым отрядом всадников, не оставив никого в живых. Как защитил свою крепость, действуя молниеносно и жестоко. Вот еще один штрих: если он член королевской семьи, то должен иметь титул и законное право на владение крепостью.Однако в бумагах на гэльском его называли вероотступником, человеком, который силой захватил отдаленный замок и, не имея ни титула, ни права, лишь с помощью меча удерживал его в своей власти. Мог ли принц быть вероотступником, а если его по каким-то причинам навсегда изгнали из семьи и вычеркнули имя из всех записей, потерпел бы Роберт Брюс такую наглость, как самовольный захват крепости?Хотя в гэльских документах могли содержаться еще какие-нибудь интересные сведения, Грейс на время отложила их и занялась староанглийскими текстами.И на первой же странице возникло знакомое имя: Черный Ниал, шотландский воин, настолько смелый и жестокий, что в горной стране его все боялись. Никому не удалось проникнуть в замок Крег-Дью, кроме «леди, которая вошла нечестивым обманом». Эти слова позабавили Грейс, ибо женщине невозможно добиться своего без «нечестивого обмана».— Леди тебя одурачила, да? — почти с улыбкой пробормотала она, представив себе недоверие и ярость Ниала, узнавшего, что его крепость не устояла под натиском одной женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82