Амелия улыбнулась и высунулась в окно.
— Ку-куу-ччу! — послышалось из темноты.
Амелия застыла. Что это за птица? Девушка внимательно прислушалась.
— Ку-куу-ччу! — снова донеслось откуда-то справа.
— Амелия вся обратилась в слух.
— Ку-куу-ччу! — Совсем рядом, прямо под окном!
— Кто же это все-таки? Кто?
В голове Амелии промелькнула смутная мысль о том, что она обещала зайти к Изабель, чтобы помочь собрать вещи. Да, она обещала и, конечно же… Но чуть позже.
Кто же это все-таки поет?
— Она вот-вот должна быть, — сказала Изабель.
— Да, — ответил Терренс. — Давно пора.
— Ну, что ж, — напряженным голосом сказала Изабель. — Тогда начнем, пожалуй.
— Как прикажешь, — ответил Терренс. — Всегда готов.
Он повернулся к Изабель, а она прикрыла глаза и затаила дыхание, продолжая терзать пальцами простыню. Изабель знала, что сейчас Терренс поцелует ее, и, наверное, не раз, но думала об этом без обычного радостного волнения, а даже с долей отвращения. Отвращения к себе, не к Терренсу. Изабель казалась самой себе в данную минуту безнравственной и лживой одновременно. Безнравственно играть в любовь. Лгать, играя в любовь, когда любишь по-настоящему, — безнравственно вдвойне.
Терренс слегка привалился на Изабель сверху, и ей сразу же стало трудно дышать. И до чего же это неестественно, когда мужчина и женщина лежат так близко, так тесно, и так… неподвижно!
Локоть Терренса уткнулся ей под ребра и причинял боль. Изабель раскрыла рот, чтобы сказать об этом, но в этот момент Терренс поцеловал ее. Зубы лязгнули о зубы, и вместо поцелуя Изабель и Терренс укусили друг друга.
— Ч-черт! — прорычал он, подскакивая на постели.
— Ты сделал мне больно! — вскрикнула Изабель и открыла глаза.
— Я сделал тебе больно? — невнятно пробормотал Терренс, зажимая рот рукой. — Как бы не так! Что это тебе вдруг взбрело в голову кусаться?
— Очень нужно было тебя кусать! Ты мне своим локтем чуть ребро не сломал!
— Вот что, — сказал Терренс. — Прежде всего — перестань цепляться за простыни.
Он осторожно накрыл ладонью напряженные руки Изабель.
— Ну, давай же, отпусти.
— Я пытаюсь, — тихо сказала Изабель. — Но они не разгибаются.
— Сейчас, — пришел ей на помощь Терренс и разжал один за другим пальцы Изабель — не без труда, надо признаться.
Она тут же села в постели.
— Что-то не так, что-то мы делаем неправильно.
— Знаешь, что, — предложил Терренс, — давай-ка я теперь немного покомандую. Все-таки, что ни говори, а опыта у меня несколько больше.
— Хорошо, — согласилась Изабель. — Говори, что нужно делать, а я уж сделаю, не беспокойся. Обещаю.
— И кусаться не будешь? — поднял бровь Терренс.
— Не буду. Только и ты поосторожнее там со своими локтями.
— Постараюсь, — сказал Терренс. — Ну, давай. Начали еще раз. Надеюсь, теперь все будет удачнее.
Изабель хотела что-то добавить, но осеклась, наткнувшись на предостерегающий взгляд Терренса, и прикусила губу.
— Обними меня, — скомандовал Терренс.
Изабель послушно кивнула головой и придвинулась поближе. Покорно посмотрела в глаза Терренса и заключила в свои объятия.
— Эй, полегче, — захрипел Терренс. — Ты так меня задушишь!
Изабель послушно, как и прежде, кивнула и отпустила руки. Удивительно, но она действовала будто заводная кукла, не испытывая сейчас ничего — ни страсти, ни волнения. Интереса и то не испытывала.
Терренс покачал головой, привычным жестом покрутил завиток волос на макушке.
— Попробуем по-другому, — сказал он. — Ты вот что, Изабель… Не делай-ка ты совсем ничего, ладно? Все, что нужно, я сделаю сам. Один.
Он подсел совсем близко к Изабель, мягко взял девушку за подбородок и осторожно поднял ее лицо. Наклонился и поцеловал — искренне и нежно. И фа кончилась. Изабель поняла это по тому огню, который словно лесной пожар побежал, разгораясь, по ее жилам, превращая их в огненные реки.
Изабель отдалась во власть охвативших ее чувств, прикрыла глаза и откинулась на спину.
— Не двигайся, — прошептал Терренс и принялся целовать ее плечи, щеки, сомкнутые веки, осторожно провел ладонями по спине Изабель. Тонкий шелк не только не притуплял ощущений, напротив, он делал их еще более острыми. Так легкие полупрозрачные покровы делают обнаженную женщину во сто крат привлекательней и желанней, чем неприкрытая, откровенная, грубая нагота.
Поцелуй Терренса становился все глубже, все сильней, все требовательней. Изабель не могла больше оставаться в неподвижности и принялась отвечать ему. Их объятия становились все крепче, все тесней, но теперь никому из них и в голову не приходило обращать внимание на прикушенную губу или прижавшийся к ребрам локоть.
Вот и Терренс не выдержал, застонал, потянулся к Изабель всем своим охваченным пламенем страсти телом.
Позабыв о своей роли, об обитателях этого дома и вообще обо всем на свете, Изабель потянулась ему навстречу.
— Не двигайся, Джез, только не двигайся, умоляю тебя, — шепнул ей в ухо Терренс.
Она снова откинулась на спину и вновь ощутила на себе тяжесть мужского тела, но какой сладостной, желанной она казалась ей сейчас!
Изабель застонала и крепко сжала плечи Терренса.
Сознание медленно покидало ее, и только жаркий шепот отдавался в ушах:
— Джез! Джез!
— Да! Да! — воскликнула она в ответ.
Шепот неожиданно превратился в разгневанный рев:
— Джез!!!
Боже мой, да это же голос Джоша! Какого черта он здесь делает?
— Джош!
Изабель подскочила на постели, словно ее окатили ледяной водой. Терренс охнул и откатился в сторону, оставив ее объясняться со взбешенным братом.
— Джош! Откуда ты взялся?
Глаза Джоша были похожи на кусочки голубого льда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119