— Мне нужно держаться подальше от тебя, — пробормотал Стоук и вдруг замер, впившись руками ей в плечи.
Его охватила дрожь — казалось, он вел сражение не на жизнь, а на смерть с каким-то серьезным недугом.
Ларк подумала было, что он хочет оттолкнуть ее от себя, но Стоук лишь посмотрел на нее в упор.
— Бог мой! — хрипло воскликнул он. — Что ты со мной сотворила!
— То же, что и ты со мной. — Губы Ларк были теперь совсем близко от его рта.
— Не пытайся равняться со мной, тигрица! У нас нет ничего общего…
Сражение, которое вел с собой Стоук, неожиданно завершилось. Он снова сжал девушку в объятиях и прижал к себе. А потом его губы встретились с ее губами.
Глаза Ларк затуманились. Девушку с головой накрыла новая волна лихорадочного жара.
Казалось, кто-то распахнул у нее внутри ворота, в которые хлынула расплавленная лава.
Ларк окончательно сдала позиции и отдалась на волю этого не испытанного ею прежде ощущения. Стоук стал теперь для нее всем. Девушка наконец поняла, что имел в виду ее отец, говоря о всеобъемлющей и всепоглощающей страсти. С Эвенелом у Ларк никогда ничего подобного не было. В том, что происходило с ней сейчас, крылось нечто величественное, невероятное и грандиозное.
Поцелуй становился все более жарким, жестоким. Ларк с неистовой силой прижимала губы к жадным устам Стоука. Пальцы Стоука погрузились в волосы Ларк.
Вдруг он отпрянул от нее:
— А не держишь ли ты, часом, за спиной ножичек? Может, стоит тебя обыскать?
— На этот раз у меня нет при себе оружия. — Ларк провела ладонью по щетине у него на лице. Стоук снова притянул ее к себе и поцеловал. Он погладил ее по шее, а потом по спине. От его прикосновений кожа Ларк покрылась мурашками.
Стоук обхватил ее ягодицы и прижал живот девушки к своему напряженному мужскому органу.
Ларк застонала. Чтобы лучше чувствовать его, она раздвинула ноги. Волосы, рассыпавшиеся у нее по плечам, покрыли грудь Стоука. Стоук подхватил ее под мышки, приподнял и усадил на себя верхом.
Припав к груди Ларк, он губами втянул ее сосок. Она изогнулась как лук и запустила пальцы в длинные черные волосы Стоука.
Стоук проник рукой ей в промежность и коснулся заветной точки, отчего по всему телу Ларк волной распространился жар. Она запрокинула голову и вскрикнула.
— Назови меня по имени, Ларк, — попросил Стоук, опалив ее горячим дыханием. — Я хочу быть уверен, что ты понимаешь, с кем находишься в постели.
— Тебя зовут Черный Дракон, — простонала она.
— Нет, меня зовут Стоук! Ну-ка скажи: Стоук…
— Стоук… — выдохнула Ларк.
Она не могла говорить, поскольку все ее внимание сосредоточилось на сладкой пытке, которой подвергал ее Стоук.
— Скажи, Ларк, хочешь ли ты меня?
Его пальцы, продолжая ласкать девушку, скользнули внутрь ее тела.
— Да, да, хочу… Пожалуйста… — простонала она.
Ее бедра стали двигаться, повинуясь ритму руки Стоука. Потом перед глазами у Ларк вспыхнул огненный шар, и она открыла рот, чтобы разразиться громким, пронзительным криком. Стоук накрыл ее рот поцелуем и прошептал:
— Скажи, как меня зовут?
— Стоук.
Он сжал руками ее бедра, приподнял и ввел в нее свой пылающий жезл. Ларк пронзила острая боль. Она закусила губу. Как только боль немного утихла, девушка замолотила кулаками в грудь Стоука.
— Ты сделал мне больно! И не случайно, а намеренно! Сейчас же отпусти меня, грубый, жестокий чурбан!
Стоук перехватил ее руки и с изумлением уставился на нее.
— Черт возьми, так ты девственница?
Лицо его выразило такое же изумление, как в тот момент, когда она ударила его кинжалом в спину. Впрочем, имелось одно существенное отличие. Тогда в глазах Стоука полыхала еще и ярость, теперь же в его взгляде ясно читалось сожаление.
— Смотри-ка, как ты удивился!
— Трудно поверить, что ты девица, глядя на твое поведение.
— А как, спрашивается, должна вести себя девица? Ты что — тонкий знаток в этой области? — с негодованием осведомилась Ларк.
— Во всяком случае, девица не должна бегать по полям и лесам в драном платье, вмешиваться в разговоры старших и смотреть на мужчину в упор. И уж тем более не должна завлекать мужчину в свои сети, а потом втыкать ему в спину кинжал.
— Похоже, я не подхожу тебе. Ни в чем. Зато с моей матерью ты бы наверняка поладил. Ей я тоже угодить не могу. Иногда я думаю, что и впрямь сильно отличаюсь от других женщин. Но это, по большому счету, неверно. Суть в том, что окружающие просто ошибочно толкуют мои поступки.
— Каюсь, считая тебя доступной, я и вправду заблуждался.
— Ты не только совершил ошибку, ты не поверил мне. — Ларк не хотела давать воли чувствам, но в ее словах звучала обида. — А ведь я говорила тебе, что у меня не было любовников. Теперь мы квиты. Я вонзила в тебя кинжал, ты в меня — свою мужскую снасть. Кстати, весьма массивную. А теперь изволь отпустить меня.
— Но дело-то не закончено. Я давно хотел овладеть тобой и теперь уже не в силах остановиться. Знай я, что ты девственница, я бы так не спешил и не сделал бы тебе больно.
Ларк открыла было рот, чтобы возразить Стоуку, но он снова начал ее целовать. Все еще оставаясь у Ларк внутри, Стоук чувствовал, как пульсирует от боли ее влажная плоть, охватывавшая по всей длине его напряженный жезл. Поцелуй сделал свое дело, девушку снова затопила страсть, и она забыла о боли. И тогда Стоук снова возобновил движения. На этот раз, правда, он двигался медленно и осторожно.
Прошло совсем немного времени, и Ларк вдруг поняла, что прикосновения Стоука доставляют ей удовольствие.
Лежавший у двери Балтазар вдруг вскочил, вскинул вверх голову и взвыл.
— Похоже, мне так и не удастся завершить начатое, — едва слышно пробормотал Стоук и замер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115