Она не осмеливалась заглянуть ему в глаза: а вдруг в их глубине уже полощется все тот же животный ужас? Повинуясь лающей команде Чарли, она отскочила подальше от мужа.
– Ну, Ридли, бери шпагу. – Грей отрицательно качнул головой. – Бери, не то хуже будет! – И Чарли подкрепил свою угрозу быстрым колющим движением, отчего по шее у Грея потекла алая струйка. – Говорят, ты с перепугу даже слезу пускал. И ползал на карачках, как старый пропойца! Верно? – Он снова сделал выпад, и на плече у Грея расползлось кровавое пятно. – Я при всех назову тебя трусом. Жалким, ничтожным трусом! Будешь со мной драться? – И Чарли вонзил шпагу в ногу противника. От резкой боли в икре Грей невольно выругался.
Аллегра охнула от ужаса. Как долго еще выдержит Грей эти наскоки?
– Чарли, умоляю!
– Зачем ты все это затеял? – спросил Грей, вытирая пот со лба.
– Ты спишь в моем доме, – со звериной яростью прошипел Чарли. – Ты спутался с моей сестрой и вообразил, будто теперь имеешь полное право на Бэньярд-Холл! – И он снова сделал выпад.
Грей заслонился рукой и чертыхнулся, когда острие шпаги распороло кожу на запястье.
– Боже милостивый! – вырвалось у Аллегры, которая только теперь разгадала истинное намерение своего брата. Каким-то невероятным образом в его воображении Грей Ридли сделался символом всех несчастий и несправедливостей, что свалились на Чарли, а значит, и объектом непримиримой ненависти пополам с черной завистью. Скопившиеся за годы скитаний обвинения в адрес всего света были возложены на одного-единственного человека – Грея Ридли. Сердце Аллегры разрывалось между мужем и братом, ей оставалось только молиться. – Защищайся, Грей! – воскликнула она. – Чарли собрался тебя убить!
Грей как во сне поднял на нее глаза. К прежнему страху примешалось некое новое чувство. Неуверенность. И Аллегра тут же вспомнила, что некогда Грей убил дорогого для его Руфи человека. И чуть не сошел с ума от ощущения вины. Ей снова захотелось обнять Ридли, прижать к себе, чтобы утешить. Но вместо этого она как можно решительнее вытерла слезы и изобразила храбрую улыбку.
– Сделай это ради меня, Грей, – прошептала она. – И ради себя. И что бы ни случилось – я люблю тебя!
Он машинально провел рукой по губам. Аллегра подумала, что сейчас он, наверное, вспомнил про джин. Но вот Грей набрал побольше воздуха в грудь и взял со стола шпагу.
– Чарли, я тебя умоляю, – прерывистым от рыданий голосом продолжала Аллегра, – вспомни про старые времена!
– А ты-то их помнишь? – зарычал он. – Ты предала нас всех, когда вышла замуж за узурпатора, когда имела полную власть над Уикхэмом и оставила ему жизнь! – И он снова ощерился на Грея: – Ну, Ридли, покажи мне, мужчина ты или нет!
Грей поднял шпагу. Костяшки пальцев побелели от бешеного усилия, а рука тряслась, как у припадочного. Но он сжал зубы и даже умудрился отразить новый выпад Чарли. После этого ему удалось вырваться из ловушки между столом и стеной и отскочить в сторону. Он двигался вполне уверенно, но рука со шпагой все еще дрожала, когда он попытался сделать ответный выпад.
– И это все, на что ты способен, трус? – хохотал Чарли, с легкостью парируя его удары.
У Аллегры сложилось впечатление, что с каждым новым выпадом Чарли Грей обретал все больше сил. Его шпага уже не тряслась, а мелькала ловко и проворно. С каждым мгновением восстанавливалось былое мастерство и отвага. Он уже перешел в атаку, а не просто пытался отразить дикие наскоки Чарли.
Чем спокойнее и увереннее дрался Грей, тем в большее неистовство впадал Чарли. Он без конца крутил финты, делал выпады, отступал, наступал, сопровождая все это потоками брани и буквально кипя от ненависти. Вот он снова сделал выпад, но провел его слишком поздно, отчего утратил равновесие и упал на колено.
Грей был тут как тут: наступил на шпагу так, что Чарли пришлось выпустить оружие.
– Все кончено, Бэньярд, – выдохнул он. А потом посмотрел на Аллегру со слезами облегчения и повторил: – Все кончено! – Из груди его вырвался странный сдавленный звук: не то рыдание, не то смех.
Грей подобрал с пола шпагу Чарли, подал Ричарду оба клинка и приказал одному из слуг:
– Кликни стражу. Пусть прихватят с собой кандалы.
Чарли ринулся к двери. Он снова напоминал загнанного в угол хищника: плечи поникли, руки спрятаны под полы камзола. Сердце Аллегры сжалось от боли и жалости за столь жестоко загубленную жизнь брата. А потом она увидела, что в обеих руках он сжимает по пистолету.
Бэньярд направил их на Грея и прочих и кивнул Глориане:
– А ну, шевелись, чертова кукла! Нечего пялиться, словно ты мне и не жена! Прихвати мою сестрицу и двигай ко мне.
Аллегра невольно вскрикнула: она и охнуть не успела, как оказалась зажатой, словно в клещи. Конечно, она попыталась вырваться, но где ей было тягаться с Глорианой! Ее уже подтащили вплотную к брату. Грей с Ричардом дернулись было, чтобы ей помочь.
– Стоять! – рявкнул Чарли, взведя курки. – Кому дорога ее жизнь – ни с места! Не двигайтесь – и с ней ничего не будет. Глори и глазом не моргнет – враз свернет ей шею. Мне она нужна как пропуск отсюда. А эти ее прелестные бриллианты придутся как нельзя кстати в нашем с Глори семейном гнездышке!
– Ну смотри, если ты хоть пальцем ее тронешь… – прорычал Грей, сжимая кулаки в бессильной ярости.
– Анни – моя сестра! – захихикал Чарли. – Как-никак, родная кровь. А что до тебя… – И он прицелился в Грея. – Бэньярд-Холл мой, ты, ублюдок! У тебя нет на него никаких прав! Вот пусть он и достанется твоей вдове! По крайней мере она там не чужая!
– Нет! – вскричала Аллегра, понимая, что сейчас Чарли спустит курок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124