Где-то за этой белесой пеленой находятся берег и предместья Лондона.
Пруденс радовалась туману и благодарила за него Господа. Всю прошлую ночь ее терзало ужасное беспокойство: ведь корабль уже вошел в устье Темзы. Как же она сбежит от Росса, если они скоро пришвартуются к Тауэрскому причалу? Но сегодня утром их остановил плотный туман, и у Пруденс появилось время, чтобы придумать какой-нибудь выход.
Она заручилась содействием помощника капитана, проявив такую хитрость и изворотливость, что сама ужаснулась. Лучезарно улыбаясь, Пруденс наплела ему с три короба о том, что хочет сделать мужу сюрприз: выйти на берег пораньше, нанять экипаж и встретить его на причале. Но это тайна. Помощник капитана кивнул и ухмыльнулся, радуясь, что участвует в заговоре. Он даже приложил свой сморщенный палец ко рту в знак того, что обещает хранить молчание. В полночь, в начале второй вахты, он должен был отвезти Пруденс в лодке на берег.
У нее оставалось немного денег, чтобы заплатить ему за труды и нанять экипаж, который доставит беглянку в Лондон, на Шу-лейн. Дай-то Бог, Бетси сегодня ночью будет свободна. Не хватало еще застать там одного из ее клиентов! Чем быстрее она заберет деньги из своего тайника – и кольцо, разумеется, – тем скорее сможет уехать из города и отправиться на поиски Джеми. Пруденс и сама толком не понимала, чем объясняются ее волнение и тревога: то ли желанием обнять ребенка, то ли страхом перед Россом. Если она будет медлить, он найдет ее.
– Узелок у тебя, Тоби?
– Так точно, леди. Спокойненько лежит в моей каюте. – Он захихикал, как маленький ребенок: – Мистер Мэннинг здорово обрадуется вашему подарку.
– Да.
Пруденс стало стыдно за то, что она обманула такое простодушное, доверчивое существо. Сегодня днем она тайком собрала свои вещи и уложила их в узелок. Жаль, конечно, было оставлять свой рундучок – драгоценный подарок от Вэджа, Гауки и их приятелей. Но что делать? Росс может заметить его исчезновение. А Тоби Пруденс сказала, что в узелке спрятан подарок для Росса, который она хочет преподнести ровно в полночь – на память об этом плавании.
Пруденс тяжко вздохнула. Нелегко дался ей сегодняшний длинный вечер.
– Сколько времени?
Тоби нахмурился и озадаченно поскреб свою седую голову, словно этот вопрос выходил за пределы его умственных способностей.
– Когда я выходил из каюты, пробило две склянки, – промолвил он наконец.
Значит, сейчас девять. Осталось еще три часа. С ума можно сойти за это время!..
– Я постучу к тебе в дверь за несколько минут до того, как начнется вторая вахта. – Услыхав далекий перезвон церковных колоколов, Пруденс повернула голову и стала всматриваться в туман, за которым скрывался берег. – У тебя есть семья, Тоби?
Вэдж смутился, начал хмуриться и гримасничать, а потом уставился в пол, шаркая ногой по доскам.
– Мамаша моя померла. Так я думаю. А папаша… он как глянул на мою физиономию, так и удрал. – И вдруг, расстроенный тягостными воспоминаниями, Вэдж устремил взор куда-то в пространство. – Ага, мамочка! – хихикая, тихо бормотал он. – Это я, твой преданный сын Тоби. Из Индии я привезу тебе шелковую нижнюю юбку.
Пруденс потрепала его за руку, пытаясь вернуть к реальности.
– Доктор Мэннинг будет хорошо о тебе заботиться. Но было уже поздно. Тоби опять заблудился в мире своих грез. Он посмотрел на Пруденс пустыми глазами и склонил голову набок, словно удивленный щенок.
– Наслаждайся до поры до времени: время-то бежит, – скорбно добавил Вэдж, вздохнул и поплелся в свою каюту.
Пруденс проводила его взглядом. Бедняга, наверное, и сам не знает, сколько мудрости скрыто в его лепете. Скоро она покинет Росса. Материнская любовь победила влечения сердца и плоти. Она приняла страшное решение, презрев законы Божеские и человеческие. Пусть Господь проявит милосердие и простит ее грехи!
Но… наслаждайся до поры до времени. Она страстно хотела Росса – так, что душа разрывалась на части. Казалось, сердце не выдержит этой муки. Пруденс уже целую неделю чувствовала себя хорошо, но Росс по-прежнему вешал гамак в углу каюты. Он больше не заикался о своих супружеских правах и спал отдельно, как будто считал это естественным и нормальным.
Пруденс боялась вывести его из себя, а потому ни о чем не спрашивала. Может, Росс опасался за ее здоровье? Но каждую ночь, ложась в постель, она чувствовала себя ужасно одинокой и тосковала по его объятиям.
«Господи, прости мне мою слабость!» Еще один грех. Она нарушит свою торжественную клятву. И если Росс захочет, Пруденс придет к нему сегодня. В последний раз они предадутся страсти, и воспоминания об этом будут согревать ее долгие годы, полные тоски и сожалений.
Пруденс поплелась в свою каюту. Ее глаза были влажными от слез.
Росс посмотрел на нее, оторвавшись от книги, и тут же вскочил на ноги:
– Что случилось? Ты плачешь?
Пруденс сглотнула слезы, стараясь скрыть свое горе.
– Нет. Это туман, сырость.
Росс откинул капюшон ее плаща и провел пальцами по лицу.
– Да, конечно. – Поколебавшись, он заглянул ей в глаза и поцеловал в мокрую щеку. – А туман-то соленый!
На губах Росса мелькнула сочувственная улыбка.
– Бедная Пруденс, – прошептал он и нежно прильнул губами к ее рту.
Пруденс вздохнула, прижалась к нему всем телом, обвила руками шею и ответила на этот сладостный поцелуй так, словно хотела излить в нем всю свою душу.
Но Росс, как будто испугавшись, напрягся, оттолкнул ее и проворчал:
– Нельзя было выпускать тебя на палубу в такой туман. Ты дрожишь от холода. Ложись-ка в постель. Ты еще слишком слаба, а завтра будет трудный день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124