– Нет! – повторил он, хотя решимость его ослабевала.
Алекс едва не стонал от отчаяния. «Почему нет?» – звенел голос в его голове. Эллен отдала ему все, и от ее непорочности осталась такая малость. Так легко пройти этот последний дюйм. Легкий толчок – и все завершится.
Алекс прижался к ней и потерся плотью о ее сокровенное место, мучая себя. Она была такой влажной, такой вожделеющей, и он так отчаянно хотел ее.
Почему нет?
Он нажал, совсем чуть-чуть. Его тело дрожало от напряжения. Алекс жаждал соединиться с ней и сейчас словно стоял над пропастью, ощущая себя так, будто собирается прыгнуть и лететь в свободном падении.
Должна ли она остаться девственницей? Или нет? Должен ли он слиться с ней? Или нет? Ответы ускользали, вопрос «правильно» или «неправильно» оказался за рамками его способности что-то решить. И желание победило. Он не в состоянии был решить, что лучше, не мог понять, как правильно повести себя. Он должен быть в ней или умереть.
– Пообещай мне одну вещь, – попросил он.
– Что?
– Пообещай, что ты никогда не пожалеешь об этом.
Эллен улыбнулась:
– Нет, я никогда об этом не пожалею.
– Обещай, что потом ты не станешь меня ненавидеть.
– Ненавидеть тебя? Да почему? Я хочу этого. Я хочу тебя.
– Поклянись!
– Я никогда не смогу ненавидеть тебя. Клянусь.
Он крепко взялся за ее бедра, фаллос его настойчиво напрягся, и Эллен почувствовала укол тревоги. Внезапно девственность показалась ей самым главным на свете, и она инстинктивно попыталась вывернуться.
Алекс прижал ее к кровати и скомандовал:
– Лежи смирно!
– Не могу. Мне страшно.
– Это очень скоро кончится. – Он продвинулся еще дальше.
– Алекс! – взмолилась Эллен, но он ее уже не слышал.
– Спокойно.
– Не могу! Ты слишком большой… это слишком… слишком…
– Никаких сожалений, Эллен, помнишь?
Он поцеловал ее, нажал раз, другой и прорвался сквозь девственную плеву. Хлынула кровь, Эллен выгнулась и закричала. Каждый мускул Алекса страдал от незавершенности, но он замер, давая Эллен время привыкнуть, а в тот миг, когда она начала расслабляться, продолжил толчки. Мгновение, когда он мог оставаться нежным, прошло, толчки его становились все резче. Рай, вот что это такое – оказаться в ней, и Алекс тянул, сколько мог. Наконец его семя хлынуло и изверглось яростной волной, заполнившей ее лоно. Алекс смутно сообразил, что следовало выйти раньше, что нужно было проявить больше благоразумия. Если Эллен забеременела, их положение еще больше усложнится, но эта мысль унеслась прочь на пике наслаждения. Казалось совершенно правильным, что все завершилось именно так, и Алекс подумал, не надеется ли он втайне на то, что она и в самом деле забеременеет. Если родится ребенок, им придется продолжать отношения. Она не сможет просто исчезнуть.
Пик наслаждения начал ослабевать, и Алекс обессиленно упал на Эллен и прижался к ней. Он все еще был так возбужден, что, если бы думал, что Эллен в состоянии выдержать еще одну битву, снова оседлал бы ее. Сумеет ли он когда-нибудь удовлетворить свое вожделение к ней?
– Я сделал тебе больно? – спросил Алекс.
– Все пройдет.
– Я не хотел быть таким грубым.
– Ты и не был.
– Ты заводишь меня сверх всякой меры.
– Я рада.
– Тебе будет больно дня два.
– Уже все хорошо.
– Можно приказать сделать тебе горячую ванну, чтобы облегчить боль.
– Не смей!
– В следующий раз больно не будет. – Жалкое утешение, и очень не хочется думать о том, когда произойдет ее следующий раз. Скорее всего, его вообще не будет.
Эллен со встревоженным видом погладила живот.
– Мы не могли…
– Нет. – Алекс не имел ни малейшего представления о том, может ли женщина забеременеть во время своего первого сексуального контакта, но не собирался пугать Эллен. Будет еще много возможностей поволноваться о последствиях своего опрометчивого поведения. Пока же ему хотелось понаслаждаться драгоценным уединением, а вовсе не обсуждать раздражающие подробности вроде детей или отцовства.
– А мы можем… мы… – Эллен очаровательно порозовела.
– Что?
– Мы можем сделать это снова?
– Разумеется, моя дорогая Эллен. – Алекс ухмыльнулся. – Разумеется, можем.
Он перекатился на нее, и тут раздался очень странный звук, заставивший Алекса резко замереть. Звук походил на одышку или сопение и исходил не от него и не от Эллен.
Алекс нахмурился и посмотрел на дверь, которую разбил, когда ворвался к Эллен. Он хорошо помнил, что закрыл ее, однако сейчас она была распахнута, а на пороге стояла… Лидия. Кузина была в чепце, развевающейся ночной сорочке и с качающейся в руке лампой. За ее спиной толпились слуги, вставали на цыпочки и старались рассмотреть увлекательное представление в комнате.
– О нет! – простонал Алекс.
Какого черта делает здесь Лидия, шатаясь по коридорам и таская за собой экономку и кучу лакеев?
Это несомненная катастрофа! Нет ни объяснений, ни оправданий. Он никогда не сумеет оправдаться.
Мужчины пялились на Эллен. Алекс схватил одеяло, чтобы укрыть ее, она пискнула и нырнула под него с головой.
– Мы услышали грохот, – сообщила Лидия и злобно фыркнула. – Мы испугались, что это грабители, но похоже, это не так. Я поговорю с вами обоими внизу, в библиотеке. Через десять минут. Будь я на вашем месте, я бы не задерживалась.
Лидия повернулась и погнала слуг прочь. Когда шаги стихли, Эллен выглянула наружу и спросила:
– И что Лидия сделает?
– Не знаю, – ответил Алекс, – но в любом случае ничего хорошего.
Глава 14
– Объяснитесь.
Лидия переводила злобный взгляд с Эллен на Алекса и снова на Эллен, но оба уставились на коврик, не в силах посмотреть на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88