У тебя нет отца, который мог бы заступиться за тебя, и ты должна быть ей благодарна за то, что она достаточно побеспокоилась о тебе и настояла на своем.
– Благодарна? Ты сошел с ума? Она вынудила меня оказаться в положении, которое я считаю совершенно омерзительным.
Эллен не говорила лично об Алексе, просто была в таком замешательстве, что забыла об осмотрительности. Он отреагировал именно так, как и следовало ожидать:
– Значит, я омерзителен для тебя? Ну, ты и сама не такая уж шикарная добыча. Если бы я знал о твоем характере и кислом взгляде на жизнь, я бы просто не забирался в твою постель, можешь быть уверена!
– Ты самодовольное ничтожество!
На столе стоял подсвечник. Эллен схватила его и швырнула в Алекса, хотя тот и был слишком далеко от нее, чтобы причинить какой-то вред. Подсвечник негромко звякнул, упав на коврик, так что Эллен даже не получила удовлетворения.
Тяжело дыша, с колотившимися сердцами, они смотрели друг на друга сердитыми взглядами, и их разделяло такое расстояние, что оно могло быть и океаном.
«О, Алекс!..» – рыдала Эллен в душе. Она не могла понять, почему они ссорятся. Она нуждалась в его советах, хотела говорить с ним и слушать его, но была слишком расстроена, поэтому рассудительный разговор никак не получался.
Эллен боялась выходить за него замуж. Вынужденно соприкоснувшись с его обществом, она видела расчетливый и жестокий мир, в котором он обитал, и не хотела оказаться в нем. Эллен выросла в дружной, любящей семье, и если бы ей предложили выбрать любой дар, она бы пожелала восстановить утерянное. Она мечтала о товарищеских отношениях и преданности, но не сомневалась, что Алекс не способен взять на себя такое обязательство.
Брошенный подсвечник положил конец их стычке. Нужно было успокоиться и перестать бесконечно ходить кругами, не в силах принять решение и выработать план.
– Я прошу прощения, – выдавил Алекс.
– Принято, – отозвалась она столь же лаконично.
– Ночь оказалась длинной, – очень мягко сказано! – и мы оба измучены. И говорим вещи, о которых потом пожалеем. Почему бы тебе не пойти наверх и не отдохнуть перед церемонией?
Ну как он может полагать, что они должны довести все до конца?! Почему не учитывает ее слов?
Но какой у нее есть выбор? Она не может не выйти за него замуж. За дурным поведением следует расплата. За прелюбодеянием следует супружество. Других возможностей нет. Если она не станет замужней леди, и очень быстро, ее заклеймят, как шлюху, и вышвырнут на улицу.
– Ты вообще думал об этом хоть немного? – спросила Эллен.
– Нет.
– Что одна женщина, что другая – никакой разницы?
– Это не так. – Пылкий взгляд Алекса пропутешествовал по ее груди. – Думаю, я сумею отличить, ты в моей постели или другая.
Эллен проигнорировала насмешку.
– И как ты представляешь себе наши отношения?
– Полагаю, мы будем просто жить – как любая другая супружеская чета.
– Просто жить?!
Все-таки она его разозлила. Алекс поднял руки, защищаясь.
– Что ты от меня хочешь услышать, Эллен?
– Ты будешь мне верным и надежным супругом?
– Разумеется, буду.
– А как насчет супружеской верности?
– Супружеской верности?
Он что, не понял ее слов?
– Не нужно так удивляться. Учитывая то, как мы встретились, я не могу не спросить.
Алекс зашипел и затрясся, мгновенно вспыхнув и кипя от раздражения.
– Да, я намерен быть верным супругом. А как насчет тебя? Учитывая то, как легко оказалось тебя соблазнить. Может, это мне стоит волноваться, что ты будешь убегать с каждым парнем, который посмотрит в твою сторону?
Эллен понимала, что оскорбление заслуженное, что у нее нет никакой нравственной подпорки, никакого основания для душевной боли или гнева, но ей все равно стало больно.
Какую жену он получит?
Она ни разу не дала Алексу ни малейшей возможности взглянуть на себя в благоприятном свете. Она умела отличить хорошее от плохого, но в его присутствии ни разу не продемонстрировала пристойного поведения. Да, он принимал ее за шлюху, а когда она вела себя по-другому?
И все-таки его издевка ранила Эллен. Какое унизительное мнение о новобрачной. Если они должны пожениться, разве не следует строить отношения на основе взаимного уважения и почтения? Как может получиться прочный союз, если его будут разъедать такие ужасные чувства? Каким образом ее сильная привязанность к Алексу привела к такой прискорбной развязке? Как радость и счастье превратились в безысходность?
Алекс стоял, нахмурившись. Похоже, он мысленно обвиняет ее в будущих прегрешениях? Непрошибаемый чурбан! Неужели он действительно думает, будто она из тех женщин, что флиртуют и кокетничают? Из тех, что шляются по Лондону, меняя любовников и позоря мужа и себя?
Эллен вспыхнула гневом. После тяжелой ночи ей хотелось наброситься на кого-нибудь, обвинив этого кого-то – а не только себя – в своем затруднительном положении.
– О да, – ответила она. – Я намереваюсь иметь несколько дюжин любовников. В каждом уединенном уголке Лондона меня будет поджидать один из них. И ты никогда не догадаешься, с кем из них я стану забавляться в следующий раз.
– Так я и предполагал. – Алекс самодовольно ухмыльнулся. – Правда, я надеялся, что мы найдем общий язык, но это невозможно. Ты полна решимости начать с неверной ноты. Так тому и быть. В одиннадцать я буду в библиотеке с викарием. Хочешь – приходи, не хочешь – не надо. Мне все равно, что ты решишь.
Он пошел к двери, и внезапно ее переменчивая натура восстала против его ухода. Алекс был ее единственным союзником в этом огромном особняке – и в целом мире. Он не может ее покинуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88