Их препирательство лишило ее энергии. Она чувствовала себя мягкой, как резина, и ей казалось, что, если он отпустит ее, она рухнет на пол.Майкл потянул за пояс халатика, сорвал его, затем поднял ее и прижал к стене так, что ее ноги обернулись вокруг его талии. Подол ночной сорочки задрался, обнажив тело, он прижался к её самому интимному месту, так что лишь ткань его брюк отделяла их друг от друга.Он проник языком в ее рот, фаллос превратился в железный прут и толкнулся в нее. Движение несколько облегчило боль, но и разожгло страсть.Ее плечи были обнажены, он потянул за бретельки сорочки, открыв груди, наслаждаясь их тяжестью в руках. Он гладил соски, заставляя ее стонать, извиваться. Задохнувшись и испытывая глубокое смущение, она прервала их поцелуй.– Пожалуйста, не надо, – умоляюще произнесла она. – Я не могу больше наслаждаться.– Я не могу остановиться. Я должен овладеть вами. – У нее вырвался тихий стон – радости или отчаяния, – но он не обратил на это никакого внимания.– Чего вы хотите от меня? – простонала она.– Не знаю, – честно признался он.– Куда мы направляемся?– Не имею ни малейшего представления.– Чем это кончится?– Не могу догадаться.– Вы сумасшедший, – заявила Эмили.– Вполне вероятно.В тот момент Майкл действительно чувствовал себя слегка сумасшедшим, способным на самый гнусный поступок. Он развернул ее, понес к кровати и бросил на нее.Эмили не могла понять, в чем дело, но неожиданно их обоих охватила бешеная страсть. Он прижал ее, чтобы она не могла вырваться, но она и не собиралась убегать. Удивительно, как ей не терпелось поскорее развлечься, и она едва могла дождаться, когда же наступит ощущение экстаза.Она попробует все, чтобы только забыть Реджиналда и ужасный день, который пережила.Ее колени были согнуты, стопы свешивались с края матраца, а он стоял коленями на полу, разместившись между ее ногами. Он снял с нее ночную сорочку, обнажив бедра, чресла, живот, и она позволила ему разглядывать себя всю целиком.– Что вы делаете?– Я собираюсь поцеловать вас. – Он проник двумя пальцами в нее. – Здесь, где вы больше всего нуждаетесь.– Нет, это… это дурно.– Это не дурно, Эмили. – Граф пристально смотрел на девушку. – Когда мы вместе, так, как сейчас, все разрешено. Все!– Но я не хочу, чтобы вы узнавали меня таким образом.– Вы уже ничего не можете решать.– Майкл!– Замолчите!Он наклонился вперед и лизнул языком, пробуя ее, проникая в ее тесные, влажные ножны. Он обнаружил ее сексуальный центр и ласкал ее там, бедра раскрылись, и она начала изгибаться в отчаянной попытке избавиться от ощущения, которое он создавал в ней.– Перестаньте! – молила Эмили. – Я не могу больше выносить это.– Ну-ну, – уговаривал Уинчестер.– Нет… Я… я не могу…Ее разум и тело сопротивлялись друг другу. Когда между ними вспыхнула страсть, ее тело приветствовало это, но ее разум не мог отрешиться от моральных устоев, которые были внушены ей с детства. Она понимала, что их поведение порочно, но в предвкушении того, что он мог дать, ограничения казались лишними.Она застыла от желания, ее женская суть плакала от потребности освободиться.– Ну, давай же, Эмили, – уговаривал Уинчестер.– Не могу.– Сделай это для меня.Он сосал тугой бутон ее груди, массируя мягкую плоть. Через мгновение она очутилась в аду, а он прижимал ее к кровати, пока она боролась и вскрикивала.Спираль наслаждения вилась и вилась, и когда она достигла конца и Эмили опустилась на землю, Уинчестер водил носом по ее телу. Он проложил дорожку к ложбинке на груди, шее, подбородку, рту, целуя ее, и девушка ощутила свой вкус на его губах. Это средство, усиливающее половое влечение, воспламенило ее, и она покорно вздохнула.– Мне не верится, что я позволяю вам делать все это со мной.– Я просто не оставил вам выбора.– Я ненавижу вас, – заявила Эмили.– Неправда.– Да-да. Вы изводите и принуждаете меня, так что я не могу сказать «нет».– А почему вам хотелось бы сказать «нет»?– Потому что мне больно. Мне невыносимо, что вы так много значите для меня, а я для вас ничто.Он нахмурился:– Вы думаете, что ничего не значите для меня?– А как я могу думать иначе? Вы – словно султан с гаремом.– Ничего подобного, Эмили.Она предположила, что они могли бы затеять длинное обсуждение на тему, испытывал ли он к ней искренние чувства, почему он развлекался с ней и в то же время с другими, но рассуждать, какой он мужчина, а она – женщина, было бессмысленно. Они были словно вода и масло.– Впрочем, меня это не заботит, – сказала она, как бы отметая любые заявления, которые он мог сделать и которым она все равно бы не поверила. – Меня это совсем не волнует.И это было правдой. По крайней мере в тот момент. Позже она будет сожалеть и раскаиваться, но сейчас, когда она все еще дрожала от удовольствия, трудно было сосредоточиться на чем-то, кроме бесконтрольной, необъяснимой тяги к нему.Граф взобрался на постель, таща ее с собой, так что девушка оказалась словно обернутой вокруг него.– Сними с меня одежду, – скомандовал граф.– Что?– Ты все прекрасно слышала.– Но если я сниму с вас одежду, мы… вероятнее всего…– Вот именно.Она поняла, что он планировал. Не было нужды ни в разговорах, ни в продолжительных раздумьях.– Я потеряла рассудок.– Отлично.– Вы искушаете меня совершать грехи, которые никогда не приходили мне в голову.– Ты абсолютная распутница. Я убежден в этом. – Граф повернул ее так, что она оказалась внизу, а он сверху.– Мы собираемся совокупиться? Прямо здесь? Прямо сейчас?– Да.– Я не готова.– А я готов.Граф стянул с себя куртку, галстук, рубашку, обнажив, таким образом, верхнюю часть тела. Он приподнялся, поднеся свою грудь к ее рту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84