– Я вернусь перед ужином, мистер Пенни. Повар еще раз махнул поварешкой, на этот раз даже не взглянув на них.
– Вот это да, – произнес Том, когда они вышли на улицу. – Как ты можешь работать в такой духоте? – Он с удовольствием чувствовал, как прохладный ветер остужает ему лицо.
Фанни пожала плечами.
– К этому привыкаешь.
У нее эти слова прозвучали так, словно она сказала: « Это лучше , чем работать в салуне » .
Он заставил ее взять его под руку и левой рукой накрыл ее пальчики. Они не спеша вышли из гостиницы и пошли по тротуару вдоль Западной улицы.
Том несколько раз бросал на нее взгляд, раздумывая, не подходящий ли это момент сказать ей, что у него на уме, или лучше подождать, пока она познакомится с дедушкой. Что ему делать, если она скажет, что это ужасная идея? Что, если она не понравится дедушке? Что, если он не понравится ей?
Кончилось тем, что из-за его нерешительности стало поздно рассказьшать о своих идеях. Он это понял только тогда, когда они уже завернули за угол на Северную улицу и очутились перед его домом. Сойдя с тротуара, Фанни заколебалась, потянула его за руку и заставила остановиться.
Она разглядывала дом, и ее глаза стали еще больше.
– О Том, я не знаю. Я не думаю...
– Вот и правильно. Не думай, Фанни, – сказал он и ободряюще улыбнулся ей. – Заходи, заходи. Дедушка ждет нас на ленч. Ведь ты не собираешься заставить его есть не вовремя, правда?
Она покачала головой.
– Вот и хорошо, – поддерживая за спину, он провел ее по дорожке до дома, вверх по ступенькам до крыльца. Взявшись за дверную ручку, он снова улыбнулся.
– Дедушка полюбит тебя так же, как и я.
С этими словами он открыл дверь и крикнул:
– Мы здесь!
Только они закрыли за собой дверь, как у входа в гостиную появился Хэнк. Он быстро перевел взгляд с Тома на Фанни. Он изучающе смотрел на нее тем взглядом шерифа, который приводил в замешательство и закоренелого преступника, и шалуна-мальчишку. Том знал, что этот взгляд – одна видимость, но знал и то, что этого взгляда очень боялись.
– Все нормально, – прошептал ей на ухо Том, снимая с нее пальто. – Он только на вид такой страшный.
Повесив пальто на вешалку, Том снова взял ее за руку и легонько потянул вперед.
– Дедушка, это Фанни Ирвин. Фанни, это мой дедушка.
Опустив подбородок на грудь, глядя в пол, Фанни протянула руку.
– Рада познакомиться с вами, мистер Мак-Лиод.
– И я рад с вами познакомиться, мисс Ирвин. Хэнк взял ее ручку в свои и не отпускал, пока она, наконец, не подняла голову и не посмотрела на него. Тогда он улыбнулся и сказал:
– Слышал, вы осчастливили Тома и согласились быть его женой.
Она вспыхнула.
– Это меня он сделал счастливой.
Том вздохнул с облегчением, когда дед, не отпуская руки Фанни, повернулся и повел ее в столовую. То, как дедушка принял Фанни, придало ему уверенности. Теперь нужно было только выбрать нужный момент и рассказать им о своей идее.
Сара провела утро, знакомясь со всеми уголками дома. Она осмотрела ящики комода, перебрала все вещи Джереми, стараясь все запомнить. Пересчитала кастрюли, сковородки, миски, составила список продуктов, которые нужно будет купить в магазине. Заметила, что одеял достаточно, а простынь недостает. Взобралась по приставной лестнице на чердак, где не обнаружила ничего, кроме пыли и паутины.
Как представилось Саре, самой отличительной чертой этого дома было то, что в нем не найти ничего, свидетельствующего о том, что там когда-нибудь жила семья. Дом был простой, неприхотливый – и в нем ве было ни капельки тепла. В нем было все, что нужно для жизни, но не больше.
Она вспомнила, что Уоррен вырезал из дерева фигурки диких животных. Наверняка его отец должен был бы хранить что-нибудь вроде этого. Но если и хранил, то ничего не осталось.
Около полудня Сара нашла под кроватью маленький металлический ящичек. Встав на колени, она открыла его. В нем лежало несколько писем, перевязанных веревочкой, и какие-то, похожие на официальные, бумаги, которые, как она заподозрила, были документами на землю Уэсли. Под ними она обнаружила две фотографии.
На одной были молодой человек и женщина, по-видимому, в день их бракосочетания. Она бы не признала в женихе Теда Уэсли, если бы он не был так похож на Уоррена. Женщина была маленькая и изящная, с темными глазами, очень похожими на глаза Джереми.
Вторая фотография была снята около лесопилки в Хоумстеде. В центре стоял Тед Уэсли. Джереми справа от него, Уоррен слева. Она подумала, что Джереми было лет четырнадцать, когда их сняли. Почти мужчина, но еще мальчик. Он уже на несколько дюймов был выше отца. Самое же поразительное в фотографии было то, на каком расстоянии друг от друга стояли члены семьи. Они стояли отдельно друг от друга, и она почувствовала, что отдаление между ними было скорее духовное, нежели физическое, и смотреть на это было грустно.
Она притронулась кончиком пальца к фотографии, приложив его к тому месту, где должно было быть сердце Джереми.
– Ты не должен быть одиноким, – прошептала она. – Здесь я.
Вздохнув, она положила фотографии обратно в ящичек, закрыла крышку и запихнула его под кровать.
Как сделать так, чтобы он открылся перед ней? – думала она, поднимаясь с пола. Ей так хотелось знать его, понимать его. Ничто узнанное ею не изменит ее любви к нему, не ослабит и не усилит ее, но ей все равно хотелось знать.
Она решила, что Джереми Уэсли – человек очень сложный. Она знала, что он любит ее, но прячет это чувство в глубине души. Если он не хочет говорить с ней, то как ей вообще узнать, почему он такой скрытный?
Она вышла из спальни и снова подошла к окну, посмотрев в сторону конюшни, надеясь увидеть какие-нибудь признаки присутствия мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85