– Съешь хлеба. Его вчера испекла Фанни. Когда Фанни успела испечь хлеб? Она же все время была в школе, помогая ему. Разве не так?
– Том.
Голос дедушки донесся откуда-то издалека.
– Том?
Он попытался посмотреть на него. Свет от кухонной лампы померк. Изо всех углов комнаты на него надвинулись тени. В ушах раздался странный шум, похожий на рев морской бури.
– Том?
– Дедушка?
Он попробовал заговорить, но голос куда-то пропал.
Рев в ушах совершенно оглушил его. Комната пришла в движение, окружавший их свет превратился в единственную светящуюся точечку. Потом свет мигнул, и он погрузился в полную темноту.
Сара лежала, прильнув к Джереми, положив голову на его плечо. Она с наслаждением вдыхала его запах. Джереми сделался частью ее самой. Он заставил ее по-новому взглянуть на мир и все, что в нем есть. Если завтра она умрет, то умрет счастливой, потому что узнала и полюбила его. Она не представляет себе жизни без него.
– Джереми, – тихо позвала она и нежно провела рукой по его груди. – Ты спишь?
– Хммм. – Он потерся носом о ее волосы.
– Джереми, я хочу тебе что-то сказать. Я знаю, что не видела того, что видел ты, и не бывала в местах, где ты побывал. Я знаю, что жизнь у меня была безоблачной. Обо мне заботились, за мной ухаживали, сколько я себя помню. Но кое-чему в жизни я научилась. Я узнала кое-что про любовь.
Она закрыла глаза. «Пожалуйста, Джереми, услышь то, что я говорю».
– Не твоя вина, что твой отец был таким, каким он был. Не твоя вина, что я не захотела выйти замуж за Уоррена. И не твоя вина в том, что умерла Милли.
Она почувствовала, как он напрягся, но не дала ему отстраниться, теснее прижавшись к нему.
– Плохое не приключается с людьми из-за того, что ты их любишь. Плохое происходит потому, что это часть нашей жизни. Плохое происходит с праведными и неправедными, так говорится в Библии. Так уж устроен мир. Но, как бы то ни было, любовь делает жизнь стоящей. Милли вышла за тебя замуж и уехала с тобой, потому что любила тебя. Она собиралась родить тебе ребенка, потому что любила тебя. Но умерла она не из-за того, что любила тебя. Она умерла из-за того, что заболела. – Переведя дух, Сара продолжала: – Не любя никого, не убережешься от того, чтобы кого-нибудь не ранить. Сам же ты будешь ранен обязательно.
Он не пошевелился. Казалось, он даже не дышит. Она не могла сказать с уверенностью, слышал ли он, что она говорила. Она хотела, чтобы он ее услышал. Она просила Господа, чтобы Джереми услышал ее.
– Я твоя жена, Джереми, и я люблю тебя. Я буду любить тебя до своего смертного часа. Может быть, я не доживу до старости и седых волос. Никому из нас не известно, сколько дней нам дано прожить на этой земле. Но, пока жива, я буду с тобой. Я буду любить тебя. Обещаю тебе это, Джереми.
Она перевела дыхание, надеясь, что он ответит, надеясь, что он скажет, что понял, надеясь, что он наконец скажет, что любит ее. Но в комнате было по-прежнему тихо. Единственным признаком того, что он слушал ее, было то, что его рука крепче сжала ее плечо.
Может быть, подумала она. Может быть, он услышал её.
С надеждой в сердце Сара незаметно заснула.
ГЛАВА XXXVII
Джереми воткнул кирку в землю, освобождая корни старого пня от земли. По его лицу струился пот, но он не обращал на него внимания.
Однако, как он ни старался, он не мог забыть сказанного ему прошлой ночью Сарой.
«Плохое не приключается с людьми из-за того, что ты их любишь».
Если бы только он мог сердцем поверить в это.
«Я буду любить тебя до своего смертного часа».
Но вот этого именно он и боится. Он боится, что Сара умрет.
После многих лет странствий Джереми вернулся в Хоумстед без всяких иллюзий. Годы убили иллюзии, которые были у него в юности. Когда он вернулся, ему не хотелось ничего, только тихого места, где можно было бы просто существовать. Где можно было бы спрятаться от пустоты своей жизни.
Но здесь оказалась Сара, поджидавшая его. Сара вновь пробудила в нем чувства. Научила снова мечтать. Разбудила в нем стремление чего-то добиваться. Сара показала ему, как они могли бы с ней жить, и ему захотелось этого. Ему хотелось сделать ее мечты своими. Он хотел состариться вместе с ней. Он хотел сказать ей, что любит ее, заставить улыбнуться, услышать ее смех.
Она хочет, чтобы он сказал, что любит ее, и как же ему хотелось, чтобы он мог это сказать. Но он не мог.
Еще рано. Если он произнесет эти слова, а потом потеряет ее...
– Я люблю тебя, Сара, – тихо произнес он. – Помоги мне, Господи, я люблю тебя. Только...
За сотню футов, отделявших его от дома, он услышал звуки копыт и позвякивание упряжи. Он выпрямился и обернулся к дому. Он увидел, как человек – оттуда, где он стоял, нельзя было рассмотреть, кто это, – натянул вожжи и остановил коляску во дворе. Он увидел, как из дома вышла Сара и, прикрывшись ладонью от солнца, посмотрела на приехавшего человека. Через миг она повернулась и вбежала обратно в дом.
Кто это? – подумал он. Что ему нужно?
Но Джереми боялся, что знает, что ему нужно. Бросив кирку, он со всех ног кинулся к дому. Он не успел еще добежать до двора, как Сара уже снова была на улице, на плечах накинута шаль, в руках маленький саквояжик. Она направилась туда, где Джереми корчевал пни, но остановилась, увидев, что он бежит к ней.
– Том! – крикнула она, –когда он подбежал к ней поближе. У нее было очень взволнованное лицо. – Он заболел. Мне нужно ехать в город.
– Сара, ты же не можешь ехать. Это слишком опасно.
– У меня нет другого выхода. Дедушка не может один ухаживать за Томом, а кроме него, больше некому. Слишком много больных. – Она оглянулась на коляску. – Преподобный Джекобс говорит, что подвезет меня до города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85