– Я хотела бы снять несколько кадров с вашими фургонами и задать пару вопросов.
– Прекрасно. Давайте найдем место, где присесть.
Джесси направилась к походной кухне и осмотрелась. Так как на обеденном биваке костры не разжигают, повар раздавал бутерброды и пакетики с жареной картошкой. Джесси взяла две банки сока и зашагала к стволу упавшего дерева на краю поляны.
– Садитесь, – скомандовала она, искоса бросив взгляд на шелковое платье дамы с телевидения, и протянула ей банку сока.
Мисс Моран отказалась от угощения, с осмотрительностью располагаясь на сучковатом стволе.
– Вообще-то я бы предпочла снять вас у фургона…
– Гораций не любит, когда его беспокоят.
Журналистка удивилась:
– А кто такой Гораций?
– Наш мул. Мы впрягаем его в головной фургон, – объяснила Джесси, следуя стратегии старушки Джейн: наилучший способ разгромить противника – это сбить его предварительно с толку. – Гораций рвется в Атланту. У него там назначено свидание.
Телевизионная дама помрачнела.
– Не понимаю.
– Дело обстоит следующим образом, – вступила в разговор неожиданно появившаяся Джейн. – Сердечные тайны Горация разглашению не подлежат. Мы обещали ему полную конфиденциальность. Тут главное действующее лицо – Джесси. Вы знаете, что это золото добыто ее дедом?
– Да. Очень интересный факт, но мне хотелось бы услышать в первую очередь о наследственной семейной вражде.
– Какой вражде?! – выпалила Джесси, позабыв, что намеревалась приводить в смятение и побеждать.
– Между Сент-Клерами и Джеймсами. Действительно ли мистер Джеймс проиграл золотой рудник мистеру Сент-Клеру в покер?
– Ах да, – ответила вместо Джесси ее седовласая приятельница. – Они вечно ссорились. Но эта партия в покер состоялась давно. Избегайте повторения сплетен насчет ссор и краж.
– Вы хотите сказать, что вражда между ними кончилась?
– Вполне, – заверил Гейб, подсаживаясь к Джесси. – Я принадлежу к роду Сент-Клеров, а Джесси – последняя из клана Джеймсов. Мы отмели свои разногласия и договорились благополучно привести обоз в Атланту.
Однако тележурналистка не сдавалась, а камера продолжала стрекотать.
– А как насчет угрозы ограбления? Бандиты как-нибудь себя проявили?
– Нет, – доверительным тоном сообщила ей Джейн. – Но если вашим телезрителям интересно узнать, чем закончилась история давней вражды, советую им приехать на следующей неделе в Делоунигу на фестиваль "Дни Золотой лихорадки". Рекомендую отель "Золотой слиток" и бар "Золотой песок". Вам известно, что Джесси поет там соло в сопровождении оркестра "Дастерс"?
Джесси в изумлении взирала на старушку: Джейн не могла не восхитить ее. Она сумела пробиться на телевизионный экран, как бы между прочим рекламируя фестиваль, гостиницу и бар. Джесси решила, что пора унять приятельницу до того, как та начала продавать входные билеты.
– Простите, мисс Моран. Снимайте нужные вам кадры, – сказала она. – Если вам потребуется что-нибудь еще, обращайтесь к Гейбриелу. Он полностью в курсе происходящего. Я же прошу меня извинить… – В этот момент небеса словно разверзлись, и начался жуткий ливень, обративший телевизионщиков в бегство.
Джейн поспешила в свой фургон, а Джесси устроилась под брезентом в старинной повозке из Коунестоги, прислушиваясь, как струи дождя непрерывно барабанят сверху. Решив проверить еще раз свой деревянный сейф, она посветила фонариком на мешочек с золотом. Мешочек был на месте, однако контрольная ниточка исчезла.
Кто ее удалил? Когда? Джесси была крайне встревожена, хотя нарушитель спокойствия, похоже, не сумел залезть внутрь банковской упаковки: устройство, распыляющее на потенциального вора трудно смываемую красную краску, которое установили Джесси и представитель банка, не сработало. Значит, золото цело. Джесси успела вложить записку-предупреждение внутрь сейфа и запереть его, когда Гейб взобрался на передок и под проливным дождем выехал на шоссе.
– Что ты делаешь, Гейб?
– Обоз не может застрять из-за дождя. Мы должны быть к вечеру в парке у Каменной горы.
Джесси начала рыться в своем саквояже, разыскивая джинсы и рубашку.
– Не оборачивайся, – приказала она.
– Это почему? Чтобы не превратиться в соляной столб?
– Тебе грозит нечто похуже. Я лично тебя испепелю, чего ты, вероятно, заслуживаешь и без того.
– Боже, она спятила. Хорошо, хоть еще разговаривает. А я-то считал, что мы соблюдаем перемирие на время перехода.
– Ну уж нет, – заявила Джесси, натягивая рубашку. Неужто это Гейб вскрыл ящик? Но как? Только уголовник всегда найдет способ. – О чем это говорила журналистка? О твоих связях с Бюро расследований штата Джорджия?
– Ты недопоняла, Джесси, – начал было Гейб, но замолчал. Какая разница, в конце концов, если Джесси узнает, чем он занимается на самом деле? Он же не грабитель.
– Ладно уж, – сказала Джесси. – Если ты даже рецидивист и сидел в тюрьме, мне не нужны твои объяснения. Тем более что ты скорее всего соврешь.
– Я не сидел в тюрьме, – торжественно провозгласил Гейб. – И я все тебе расскажу. Только сначала я должен сделать одно дело.
– Какое же? Выкрасть мое золото? Или еще раз заняться со мной любовью?
Гейб пришел в отчаяние.
– Да не интересует меня твое золото! Никогда не добивался я ни твоих сокровищ, ни твоей земли, ни…
– … Моего тела? Ты подыскивал слова, чтобы выразиться поделикатнее?
– Я больше думаю о твоем сердце!
– Вот об этом забудь! Я очень привередлива в выборе тех, в кого влюбиться.
Джесси выбралась из-под брезента, перетянув на себя непромокаемую попону, и уселась рядом с Гейбом.
– Я, может быть, тоже привередлив!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44