Лейла встала. У нее подгибались колени.
— Это был несчастный случай, — в беспамятстве шептала она. — Прости меня, Господи, но это не что иное, как несчастный случай. Я не виновата.
Ей надо подумать. Не спеша. Спокойно.
Синильная кислота… Горький миндаль. Да, чернила!
Лейла тихо выскользнула из комнаты и посмотрела через перила лестницы вниз. Рыдания и причитания миссис Демптон доносились из холла, где она ждала мужа, который должен был вернуться с доктором. Они будут здесь с минуты на минуту.
Лейла понеслась в студию, схватила бутылочку с берлинской лазурью и через несколько секунд уже снова была в комнате Фрэнсиса.
Дрожащими пальцами она откупорила бутылочку и положила ее на бок среди осколков рядом со склянкой опиума. Чернила вылились на ковер, и запах миндаля усилился.
О, этот запах! Она не должна оставаться здесь и вдыхать его. Доктор говорил, что даже от одного запаха можно заболеть.
Лейла встала и остановилась на пороге, хотя ей хотелось убежать как можно скорее и как можно дальше. Ей хотелось упасть в обморок или почувствовать тошноту — все что угодно, только чтобы не быть в полном сознании. Но она заставила себя остаться. Ей нельзя убегать. Она не должна оставлять Фрэнсиса одного. Ей необходимо подумать и подготовиться.
Снизу доносились какие-то звуки, но Лейла их не замечала. Она должна успокоиться. Никаких слез. Она не может рисковать и потерять над собой контроль.
Услышав шаги на лестнице, Лейла не обернулась. Она не могла. Не была готова. Она боялась выдать себя.
Шаги приближались.
— Мадам.
Голос был таким тихим, что Лейла не была уверена, что слышала его. Все в доме, казалось, говорили шепотом. «Яблоко от яблони…» «Вешают хорошеньких…»
— Мадам.
Лейла медленно повернула голову и увидела… нечеловечески синие глаза и копну отливавших золотом волос. Как он здесь оказался? Лейла даже не была уверена, что это он. Слезы жгли ей глаза, но плакать нельзя. И шевелиться нельзя, иначе она разобьется на осколки, как стакан, как кувшин…
— Я н-не могу, — пробормотала она. — Я должна…
— Да, мадам.
Лейла покачнулась, и Исмал подхватил ее на руки. И тогда она, разбившись на мелкие осколки, уткнулась лицом в его пальто и заплакала.
Глава 3
Сама судьба привела его сюда, думал Исмал, и та же судьба бросила Лейлу Боумонт в его объятия.
Причуды судьбы иногда бывают жестокими.
Исмал остро ощущал прикосновение мягких растрепанных волос Лейлы. Заплаканная женщина прижималась к нему всем телом. У Исмала помутилось в голове, но он все же взял себя в руки и отнес Лейлу в комнату Фрэнсиса, отдавая себе отчет в том, что он там увидит.
Исмал внимательно оглядел комнату: труп, перевернутая тумбочка, осколки стекла… пузырек с чернилами. Бившаяся в истерике домоправительница, которую Исмал встретил внизу, болтала что-то об убийстве. Похоже, она была права.
Услышав шум шагов, Исмал обернулся и увидел Ника. Лицо слуги было непроницаемо вежливым.
Исмал кивнул, и Ник подошел к нему.
— Отнеси мадам в какую-нибудь комнату внизу и дай ей бренди, — довольно резким тоном произнес Исмал по-гречески. — Постарайся, чтобы она никуда не выходила.
Ник помог Лейле опереться на свою руку и подал ей чистый носовой платок.
— Все будет хорошо, мадам, — утешал он ее. — Ни о чем не думайте. Мы все сделаем, как надо. Я приготовлю вам чаю. Положитесь на меня, — говорил Ник, помогая Лейле спуститься с лестницы. — Доктор уже едет. Обопритесь на меня, вот так. Хорошо.
Оставив миссис Боумонт в надежных руках Ника, Исмал принялся изучать спальню Фрэнсиса.
Мельком оглядев слегка посиневшее лицо Боумонта, он приподнял его веки. Если он умер от передозировки опиума, зрачки должны быть сужены до размеров булавочной головки. Но зрачки, напротив, были расширены.
Исмал осторожно принюхался и отпрянул, глядя на пузырек с чернилами. Запах исходил именно от него, и он знал, какое действие могут оказать чернила. Но не они убили Фрэнсиса Боумонта. Хотя запах вокруг губ и тела был еле уловим, чувствительный нос Исмала узнал его. Неужели Боумонт принял синильную кислоту?
Нахмурившись, Исмал встал.
Да ниспошлет ему Аллах терпение. Исмалу было понятно, почему Лейла убила своего мужа, но когда она это делала, неужели она не думала, что тем самым губит и себя, ведь убийство — кратчайший путь на эшафот. Мотив, средства, возможность — всё указывало на то, что Фрэнсиса отравила мадам Боумонт.
Но дело сделано и переделать его более искусно уже было нельзя. Слава Аллаху, у нее хватило ума разлить чернила. Это поможет запутать дело. А об остальном он позаботится. Лорд Квентин — человек, на которого Исмал тайно работал последние десять лет, — не будет помехой.
Квентин поймет так же быстро, как это понял Исмал, что расследование неизбежно. Даже если врач почему-либо не заметит запаха синильной кислоты, он непременно обратит внимание на расширенные зрачки. И потребует вскрытия.
В любом случае внезапная смерть Боумонта вызывала подозрения, особенно из-за проклятой миссис Демптон. Исмал не успел войти в дом, как обезумевшая женщина пересказала ему все, что она слышала во время ссоры миссис Боумонт с мужем, и добавила, что ее хозяйка послала не только за доктором, но и за своим поверенным. Миссис Демптон была готова поделиться этими инкриминирующими деталями со всеми, кто пожелал бы ее выслушать. А уж газетчики наверняка захотят ее выслушать.
Поскольку при таких неблагоприятных обстоятельствах расследования не избежать, надо его осторожно направить в нужное русло. Приемлем только один вердикт — смерть в результате несчастного случая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106