И без глупостей!
О каких глупостях могла идти речь, если она была в чужой стране, неизвестно, в какой местности, — до нее доносились слова, которых она не понимала, — да к тому же она была без одежды.
Через некоторое время Станислав вернулся с коробкой, в которой Лиза обнаружила скромное платье и кое-какие предметы женского туалета, в чем, к ее удивлению, Поплавский прекрасно разбирался.
Он, как опытная горничная, помог девушке одеться и набросил на ее плечи накидку.
Станислав вышел из повозки и подал ей руку.
— Пойдем, нас ждет ксендз. Свидетелем будет Юзек и один добродетельный пан, который согласился помочь несчастным влюбленным, сбежавшим от жестоких родителей.
Влюбленным! Хорошо, хоть платье будущий муж купил достаточно закрытое, чтобы окружающие не видели ее истерзанного тела.
— А твой ксендз знает, что я — православная?
— Он не знает даже, откуда ты, из какой страны.
Это очень бедный костел, а сумма, которую я пожертвовал на его алтарь, показалась ксендзу огромной…
Лизе не оставалось ничего другого, как покориться.
— Не бойся, я не стану склонять тебя к тому, чтобы ты обязательно переменила веру, — пренебрежительно проговорил Станислав. — Единожды поклонишься, потом перекрестишься вот так, по-нашему. — Он показал как. — И все. Бог поймет, что у тебя не было другого выхода. Ведь всевышний не одобряет самоубийства, не так ли? А живой ты от меня теперь не уйдешь!
Лиза почувствовала, как у нее от страха поползли по спине мурашки. Когда она думала о том, что раз уж Поплавский — ее судьба, то, может, так и надо принимать свою судьбу, покорно, смиренно, но представить, что этот человек будет с нею рядом всю жизнь…
Она почувствовала себя такой слабой, такой беспомощной. А как там их фамильный астаховский дар? Что же он-то молчит?
Станислав заставил ее надеть фату, и, как ни казалось это Лизе кощунством, она опять без слов подчинилась, хотя ей трудно было без горничной управляться со своими волосами, а от волнения руки к тому же ее почти не слушались.
Они шли по какой-то узкой мощеной улице, Лизины каблучки звонко цокали по камням.
— Ну же, коханая, выше голову! — насмешливо проговорил Поплавский. — Не на каторгу идешь — венчаться. Ты думаешь, мне этого хочется? Стал бы я тащиться за сотни верст за невестой, у нас и в Польше достаточно красавиц. К сожалению, мало кто из богатых папаш согласился бы отдать свою дочь за князя Поплавского. Бедный, говорят. А где ж тогда мне денег достать, кроме как на деньгах жениться?
— Так ты беден? — изумилась Лиза. — Но весь петербургский бомонд только и говорил, что о твоем сказочном богатстве.
— Согласись, я был очень убедителен, — довольно рассмеялся он. — Я и сам не ожидал, что такая афера у меня получится. Все-таки вы, русские, очень доверчивые… Впрочем, если быть честным, без помощи одного умного человека я бы, пожалуй, с этим не справился…
Как Лиза ни была огорошена, смятена, но расследование, которое незадолго до свадьбы учинили они с Петрушей, тут же ей вспомнилось.
— Уж не Щербина ли этот умный человек?
Поплавский с любопытством скосил глаз на будущую жену:
— Ты догадлива, моя дорогая.
— Интересно, дорого ли он запросил за свою помощь?
Она хотела уязвить Станислава, но он неожиданно расхохотался:
— Представь, он спросил у меня, будешь ли ты счастлива со мной? Я, как человек честный, честно и ответил: «Вряд ли!» А он сказал, что готов сам заплатить мне, чтобы я не отказался от своих намерений.
Ха-ха-ха! Хотел бы я знать, чем ваша семейка так ему досадила?
— Я могу удовлетворить твое любопытство, — холодно сказала Лиза. — Мой отец поймал твоего помощника на шулерстве…
— Хочешь сказать, разоблачил его при всех? Тогда понятно. Разрушил ему карьеру…
— Карьеру шулера. И тебе его жалко?
— Просто я примерил случившееся с ним на себя.
Если бы сейчас кто-то попытался разрушить мою нынешнюю игру, я бы, наверное, тоже его возненавидел. И постарался бы отомстить.
Между тем они подошли к костелу, и Лиза поставила ногу на ступеньку. И охнула от боли — ее сердце будто пронзила длинная игла, которая достала прямо до лопаток. Неужели у нее стало болеть сердце?
— Ну, ну, не притворяйся, ничто тебе не поможет! — проговорил Станислав, когда она схватилась за сердце, и, хотя в его глазах мелькнула некоторая тревога, он цепко взял ее за локоть и повел по ступенькам к входу в костел.
Потом они опять ехали в той же повозке, и Лиза безучастно сидела, глядя прямо перед собой. В голове ее слегка звенело, словно там, в костеле, перед алтарем, остались все ее мысли, желания и вообще прошлое.
Она пришла в себя от того, что рука Станислава стиснула ее колено.
— Ну что, женушка, поцелуемся?
— Нет! — испуганно отпрянула она, опасаясь той власти, которую имели над нею его поцелуи.
— Ты опять будешь сопротивляться? — Глаза его загорелись. — Никогда прежде я не задумывался над тем, что от преодоления сопротивления получаешь куда больше удовольствия, чем от молчаливой покорности… Вот-вот, твои прекрасные глазки снова засверкали. Надо сказать, прекрасное зрелище: молнии среди льда. Ты всерьез околдовала меня — я стал воспевать твою красу поэтическим штилем… Мне кажется, дорогая, из нас получится неплохая семейная пара…
Он говорил, а сам одной рукой тянул ее к себе, и одновременно другая рука приподнимала юбки, чтобы потом одним движением усадить ее к себе на колени…
— Расстегни платье! — хрипло потребовал он.
— Нет!
— Тогда и его мне придется разрезать ножом.
Лиза покорно стала расстегивать платье.
Из дороги она почти ничего не запомнила, кроме того, что Станислав проникал в нее при любой возможности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90