– Бог мой, неужели они идут на это только для того, чтобы приручить щенка? – спросила Талия, обескураженная этой мыслью.
Йен указал Талии на сплетенную из травы циновку.
– Сядь ближе к огню, – пригласил он. – Это моя собственная хижина, построенная перед тем, как приехать за тобой сегодня ночью.
Его взгляд медленно двигался по телу Талии, он вновь ощутил жар от того зрелища, которое открывала перед ним прозрачная материя ее рубашки. Даже если бы она была совершенно голой, уже ничего больше нельзя было обнажить.
Талия чувствовала, что Йену с трудом удавалось не смотреть на ее тело, скрытое прозрачным пеньюаром, и она разрывалась между злостью и унижением. Девушка опустилась на циновку, пытаясь положить руки так, чтобы хоть немого прикрыть грудь, а сложив вместе края подола, она старалась спрятать ноги и живот.
Йен снял кобуру, положил ее на землю позади себя и сел рядом с Талией.
– Аборигенки предлагают свое молоко щенкам динго не просто из доброты, – сказал он, почти смеясь над тем, как комично выглядела Талия, замерев в таком неудобном положении, пытаясь скрыть от него изгибы своего тела. Он сидел, не поворачивая головы, показывая девушке, что смотрит не на нее, а на огонь. – В основном щенков приводят в деревню для того, чтобы вырастить их и обучить, например, искать след во время охоты, когда мужчины добывают пищу для племени.
Йен взглянул на Талию. Он заметил, что та внимательно смотрит на него, но тут же нахмурился, когда Талия быстро отвела взгляд.
– Милая, этот маленький мальчик – счастливчик, – сказал он. – Из двух родившихся близнецов остался в живых только он. Его сестренке на следующий день после рождения вдребезги разбили голову о дерево.
Талия вздрогнула и схватилась рукой за горло. Она с ужасом посмотрела на Йена:
– Как ты можешь быть предан таким людям? – испуганно спросила она. – Ведь они просто нецивилизованные дикари и больше никто! Как они могут убивать собственных детей? Как?
– Милая, я не вправе осуждать этих людей из-за законов их племени, которые передаются из поколения в поколение, – спокойно ответил Йен. – Девочку убили в соответствии с простым законом племени, гласящим, что последнего из родившихся близнецов, либо девочку, родившуюся в паре с мальчиком, один из родителей должен убить.
– Как отвратительно! – сказала Талия, вздрагивая. – Как бесчеловечно!
– Да, на первый взгляд так и кажется, – сказал Йен, роняя взгляд на обручальное кольцо. – Но я уверен, спроси любого из этих темнокожих туземцев о наших традициях и обычаях, – они скажут то же самое.
– Ничто не сравнимо с убийством ребенка из-за каких-то нелепых древних обычаев! – сказала Талия, встряхивая волосами, спадающими ей на плечи. – Ничто!
– Хотя ты непреклонна в своем мнении по поводу законов их племени, все же они очень добрые люди, – сказал Йен, протягивая руку за поленом и бросая его в огонь. – Они с особой заботой относятся к оставшимся в живых детям… Они – верные и преданные супруги. Для них совершенно естественно прожить всю жизнь вместе, одной семьей и до конца своих дней хранить верность друг другу. И когда один из супругов умирает, очень скоро за ним уходит и другой, тая на глазах от простого нежелания жить.
Йен потянулся, чтобы взять Талию за руку, но она резко отдернула ее.
– Ты можешь сказать, что испытываешь к Полу такую же большую любовь? – низким голосом спросил он. – Если он умрет, почувствуешь ли ты, что скоро последуешь за ним из-за того, что не сможешь жить, потеряв мужа?
Талия и Йен встретились взглядами и пристально посмотрели друг на друга. Ей так хотелось поведать ему всю правду, сказать, что она ни с кем, кроме него, не чувствует себя в безопасности! Талия тяжело вздохнула. Ей хотелось умолять его, чтобы он сделал ее жизнь спокойной и счастливой.
Но девушка не могла. Она до сих пор слышала угрозы Пола, что он прикажет послать в Англию людей и убить Вайду.
Йен был достаточно внимательным к чувствам и переживаниям других людей, чтобы заметить, как борется Талия с чем-то в глубине своего сердца и души.
– Талия, ты не ответила на мой вопрос, – сказал он, испытывая желание обнять ее и успокоить. – Ты не отвечаешь мне, потому что боишься? Ты же знаешь, что никогда не сможешь полюбить такого человека, как Пол Хэтуэй. Признайся мне, что ты сделала ошибку, так быстро выйдя за него замуж. Скажи мне, что ты не любишь его, что никогда не сможешь полюбить его!
Талия не могла дольше выносить его настойчивых вопросов по поводу ее брака с Полом. Всхлипывая, она вскочила с циновки и бросилась к двери. Но оказалась недостаточно проворной. Йен остановил ее, поймав за локоть.
Задыхаясь, она обернулась и взглянула на него, оказавшись в его удивительно сильных руках, когда он прижал ее к себе. По его виду было ясно, что Йен готов поцеловать Талию сию же секунду, но девушка не могла позволить этого. Если он поцелует ее, она забудет о здравом смысле и о причине своего страха, и тут же признается ему во всем.
– Пожалуйста, – пробормотала она. – Отпусти меня!
Нежным движением Йен отбросил с ее лица волосы:
– Мне так хочется поцеловать тебя, – хрипло сказал он. – Ты так прекрасна!
Сердце Талии отчаянно колотилось, чувства боролись с разумом, она положила руку Йену на грудь и осторожно отталкивала его от себя.
– Я замужняя женщина, – сказала она, пряча за словами свои чувства к Йену. – Или у тебя вошло в привычку целовать женщин, когда их душой и телом уже владеет другой мужчина?
Слова Талии, будто острый нож, пронзили сердце Йена, и он отшатнулся от нее.
– Я постараюсь забыть это, – хриплым голосом сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104