— Передай ей это.
— Передам. — Джорджиана поцеловала тетушку в щеку. — Спокойной ночи.
— Почаще навещай меня, дорогая.
Джорджиана оглянулась.
— Я не останусь здесь навечно. Милли уже передвигается почти самостоятельно, и я еще успею надоесть вам.
— Никогда, дитя мое.
Докинз, казалось, редко бодрствовал и днем, тем более не следовало этого ожидать от него после часа ночи, поэтому Джорджиана сама открыла дверь. Тристан и Брэдшо исчезли с бала довольно рано. Очевидно, они скрылись в одной из игорных комнат, устроенных герцогом Девонширским. Она надеялась, что Тристан снова выйдет в зал, чтобы посмотреть, с кем она танцует, но он не появился. Амелия все-таки добилась своего: она танцевала с ним вальс.
Одна лампа все еще горела в холле, другая — на верхней площадке лестницы. Света было достаточно, чтобы благополучно добраться до своей спальни, и Джорджиана отослала служанку. Теперь ей нужно найти способ самой расстегнуть пуговки на спине, иначе придется спать в платье. Да ей и не хотелось снимать его.
Взгляд Тристана, буквально пожиравшего ее глазами, возбуждал ее. Она чувствовала, как по ее телу растекается когда-то такое знакомое тепло. Шесть лет назад она испытывала радостный трепет, ибо знала, что именно она привлечет его внимание и он будет смотреть только на нее. Господи, какой глупой и наивной она была! Да, до сих пор она испытывает эти чувства от одного его жадного взгляда или комплимента.
— Джорджиана.
От шепота, доносившегося из гостиной, у нее перехватило дыхание.
— Тристан? Что?..
— Иди сюда.
Сдвинув брови, она пересекла холл и подошла к дверям, в проеме которых увидела темную тень. Это был Тристан. Слава Богу, он не умел читать чужие мысли.
Взяв ее руку, он завел ее в комнату и закрыл дверь.
— Не двигайся, — прошептал виконт. Она чувствовала на затылке его теплое дыхание. — Я зажгу свет.
Через минуту лампа на столе вспыхнула, заливая комнату золотистым мерцающим светом. Тристан по-прежнему был в вечернем костюме, но уже без верхней одежды и перчаток. Он выпрямился, его глаза сияли.
— Уже поздно, Тристан, — так же тихо сказала девушка. — Говори скорее, что там у тебя, мне хочется спать.
От его обворожительной улыбки у Джорджианы пересохло во рту.
— Где ты взяла это платье?
— У мадам Перисс. Ты об этом хотел поговорить со мной?
— Оно словно соткано феями из паутины и капель росы.
Весь вечер она выслушивала комплименты, но ни один не тронул ее так глубоко, как этот.
— Когда я впервые увидела его, то подумала то же самое. Спасибо.
Он шагнул к ней:
— Потанцуй со мной. Я обещал тебе вальс.
— А музыка?
— Если хочешь, я буду напевать, но слушать меня я бы не советовал.
Она улыбнулась:
— Я могу отсчитывать такт.
Он был в прекрасном настроении. У Джорджианы мелькнула мысль, не сделал ли он предложение Амелии и та приняла его, но это вряд ли заставило бы его так улыбаться. Они с Амелией танцевали слишком сосредоточенно для влюбленных… по крайней мере пока. Размышляя о его отношениях с Амелией, она почувствовала что-то очень похожее на панику. Джорджиана перевела дыхание. Это смешно. Ничего не произошло, он еще не готов к женитьбе. Но даже себе она бы не призналась, что и сама не готова к тому, чтобы он женился на другой.
— Иди сюда, — повторил он, протягивая руку.
— Как тебе понравилось танцевать вальс с мисс Джонс? — спросила она, пряча за спину руки. Она была уверена, что стала мудрее за эти годы. Тогда почему ей так трудно устоять перед ним?
— Я бы с большим удовольствием танцевал с тобой, — по-прежнему очень тихо произнес он. — Ты дашь мне руку, Джорджиана? Я обещал тебе вальс.
— Ты и раньше давал мне обещания, но не выполнял их.
— Это было давно. — Зрачки его глаз сузились. — Теперь я выполняю свои обещания. Или стараюсь по крайней мере. А ты все немного усложняешь. Я хочу танцевать с тобой вальс.
Он неслышно и уверенно, ловко, как пантера, вплотную подошел к ней. О, она допустила ошибку! Ей следовало уйти, пока она не разрушила все, что было ею задумано. Оказалось, что она больше не способна ненавидеть его.
— Я хочу спросить тебя, — сказала девушка, пытаясь собраться с мыслями. — Я хочу знать…
— Почему? — подсказал он. Кажется, вопрос совсем его не удивил.
— Не надо лжи и витиеватых объяснений, Тристан, — решительно заявила она. — Просто скажи мне.
Помедлив, он кивнул:
— Во-первых, мне было двадцать четыре года, и я был очень глуп. Когда в клубе я услышал, как кто-то предлагает пари на поцелуй и чулок леди Джорджи, я охотно заключил его. — Он смотрел на нее, и в его взгляде не было привычного выражения уверенности и надменности. — Но не ради выигрыша. Просто воспользовался поводом.
— Поводом для чего?
Он наклонился и провел пальцем по ее щеке.
— Для этого.
Джорджиану охватила дрожь.
— Было время, когда я отдала бы тебе чулок. У тебя не было необходимости…
— Я и собирался попросить у тебя чулок. Но как только прикоснулся к тебе, мне захотелось большего. Я привык получать все, что хотел. А я хотел тебя, Джорджиана.
Она понимала, что он хотел этим сказать. И в те времена, и теперь его поцелуй молнией пронзал ее тело.
— Хорошо, я понимаю это. Но когда я узнала о пари, почему ты ничего мне не объяснил?
Тристан нахмурился и уставился на свои сапоги, как провинившийся школьник.
— Я не должен был делать то, что сделал, — поднимая глаза, ответил он, — каковы бы ни были причины для этого пари. Ты имела полное право сердиться на меня.
— Так где же мой чулок? — пересохшими губами прошептала она.
Неожиданно он улыбнулся:
— Я покажу, если хочешь.
Ее всегда беспокоило, что Тристан мог кому-то отдать чулок или бросить там, где его могли найти и, зная о пари, предположить самое худшее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79