— Я так скучал по тебе, — прошептал он.
Все ее существо откликнулось на его слова. В одно мгновение Джорджиана развязала его галстук.
— Ты же часто видишь меня, — с трудом проговорила она, чувствуя как его руки притягивают ее для нового поцелуя.
— Но не так, как сейчас.
Она дрожала от прикосновений его горячих губ и языка к ее полуобнаженной груди.
Его страсть немного пугала ее. До сегодняшней ночи степень близости, до которой они могут дойти, определяла Джорджиана. Сегодня виконт превратился в летнюю грозу, неуправляемую, мощную и готовую унести ее в бурном вихре, противостоять которому не было сил.
Она приподняла его рубашку и погладила теплую гладкую кожу его живота.
Твердые мускулы подрагивали от ее прикосновений.
— Я все такой же? — тихо спросил он.
— И да, и нет. На этот раз я уже знаю тебя.
Он поднял руки, и она, через голову стащив с него рубашку, бросила ее на пол.
Тристан, прижимая ее к спинке кровати, продолжал целовать.
— Джорджиана, — шепотом повторял он.
Сквозь тонкую ткань сорочки Тристан дотронулся языком до ее груди. Под легким шелком он чувствовал ее отвердевшие соски. Не сдержав стон, Джорджиана запустила пальцы в его волосы, притягивая к себе.
Тристан опустился перед ней на колени. Длинные пальцы скользнули вверх по ее ногам, прихватив за собой вверх и сорочку. На мгновение ей стало страшно. Нет! Она не позволит так поступить с ней еще раз.
— Тристан!
Он поднял глаза.
— Я не буду давать никаких обещаний, Джорджиана, — тихо произнес он, — но…
— Нет. Все хорошо. — Она не желала вновь услышать, что он любит ее, не оставит ее, будет рядом, когда утром она проснется, или что она не пожалеет о том, что сделала. Сегодня она не хотела думать о том, что будет потом, когда пройдет эта ночь.
— Ты уверена?
Его слова заставили ее вздрогнуть.
— Да!
Он снова начал гладить ее ногу, пока не добрался до края чулка, который медленно стал спускать до пальцев, после чего снял и молча протянул ей. Джорджиана сжала его в кулаке, не выпуская, пока виконт не снял и второй.
Он хотел придать этому жесту какое-то значение, но девушка отказывалась понимать его. Сегодня — это сегодня. Ни вчера, ни завтра не имели значения. Не спуская с Тристана взгляда, она бросила оба чулка в кучу лежавшей на полу одежды.
— Теперь твоя очередь, — неуверенно сказала она. — Снимай сапоги.
Тристан прислонился к спинке кровати и стянул один блестящий черный сапог, затем второй и швырнул их в темный угол.
— Хочешь, чтобы я снял что-нибудь еще?
Он опять передавал ей власть, и это немного успокоило ее. Хотя потом ей будет труднее оправдать себя. Но это потом. Джорджиана шагнула вперед и расстегнула верхнюю пуговицу его панталон.
— О да!
Этот маленький жест вызвал целую бурю чувств. Тристан обхватил ладонями ее лицо и жадно и грубо впился в ее губы, вонзая язык в глубь ее рта, не давая дышать.
Она расстегнула остальные пуговицы, и его панталоны упали на пол.
Она не смогла удержаться и, оторвавшись от его губ, посмотрела вниз. Легкая поросль темных вьющихся волос на груди сужалась на его плоском мускулистом животе, притягивая взгляд еще ниже.
В двадцать четыре он был красив. В тридцать стал совершенно неотразим — настоящий мужчина атлетического сложения с четко обрисованными чертами лица и проницательным умным взглядом.
Джорджиана дотронулась до теплой гладкой кожи мужской плоти, и его мускулы напряглись. Осмелев от сознания, что Тристан стоит совершенно голый, а на ней все еще шелковая сорочка, она обхватила его рукой. Медленно гладила, пока он неподвижно не встал перед ней, прекрасный, словно изваянный из мрамора, но теплый, живой и мощный.
— Тристан, — прошептала она, глядя в блестевшую голубизну его глаз, — я, кажется, еще не совсем раздета.
— Это не беда.
Он опустил с плеч бретели ее сорочки и осторожно потянул вниз. Джорджиане пришлось помочь ему спустить сорочку с талии, и она упала к ее ногам.
Он погладил ее ключицы, затем обвел ладонями ее груди и соски.
— Я тоже помню тебя, — прошептал Дэр, приникая к ее левой груди.
У Джорджианы перехватило дыхание, только столбик кровати, о который она опиралась, не позволил ей опуститься на пол. Тристан чуть прикусил ее сосок, и у нее подкосились ноги.
Тристан подхватил ее, поднял и поднес к середине кровати. Откинув одной рукой простыни, Дэр опустил ее на середину мягкого ложа и лег рядом. Ее тело напряглось от все возрастающего возбуждения, она знала, что будет дальше. Он продолжал губами ласкать ее грудь, а его руки скользили по ее животу, опускаясь все ниже. Он проник пальцем внутрь ее, и она вздрогнула.
— Ты меня хочешь? — снова целуя ее, тихо спросил он. — Ты хочешь меня там, внутри?
— Да, я хочу тебя.
Удовлетворение и желание смешались в его взгляде.
— А я не думал, что захочешь.
Тристан раздвинул ее ноги и прижался к ней.
— У тебя никого не было, кроме меня, или был? — спросил он, приподнимаясь на руках и снова целуя ее.
— Никого.
В прошлый раз он был терпелив и нежен. Сегодня же не сдерживал себя, и она выгнулась навстречу ему, когда он входил в нее. Джорджиана вскрикнула, но не от боли, а от наслаждения. Тристан зажал ей рот поцелуем, заглушая стоны. От ритма его движений качалась кровать, как будто они вдвоем исполняли какой-то экзотический танец.
Желание внутри ее становилось невыносимым, ей казалось, что оно убьет ее. Джорджиана впилась пальцами ему в плечи, вжимаясь в него, чтобы слиться с ним, чтобы сгореть вместе в охватившем их пламени страсти.
— Произнеси мое имя, — задыхаясь, пробормотал Дэр, целуя ее в ушко.
— Тристан. О, Тристан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79