— Это ужасно! Скажи, что ты не согласишься на это только ради того, чтобы угодить своей матери. — Люсинда схватила ее за руку.
— Я не хочу, но вы знаете, какой она может быть. Какими они оба могут быть. — Эви содрогнулась.
Официант принес еще лимонада, и Джорджиана с любовью посмотрела на своих дорогих подруг и улыбнулась. Она всегда могла положиться на них. Только они могут исправить скверное настроение и не приставать с вопросами, на которые ей не хочется отвечать.
— Джорджи, — вдруг прошептала Люсинда, — позади тебя. Это…
— Добрый день, леди, — бархатным голосом сказал Тристан, склоняясь в изящном поклоне.
Не ожидая приглашения, он занял четвертый стул за их столом. На Тристане был светло-серый сюртук, и его голубые глаза казались сумеречно-синими.
— Добрый день, лорд Дэр, — ответила Люсинда и предложила ему сандвич с огурцом.
Он покачал головой.
— Благодарю, но я должен идти. Сегодня заседание парламента.
— Тогда как вы оказались на Риджент-стрит? Это вам совсем не по пути, — сказала Эвелина.
— Кого ты подкупил, чтобы узнать, где я? — улыбнулась ему Джорджиана.
— Никого. Интуиция подсказала мне, когда Паско сообщил, что ты встречаешься с кем-то за ленчем. А мне известно, что ты любишь сандвичи с огурцом и тебе нравится это место. Поэтому я здесь.
— А почему ты пришел сюда, когда тебе сейчас надо быть в палате лордов?
— Но я почти целый день не видел тебя, — ответил он, глядя на нее.
Джорджиана покраснела. Она понимала, что должна сказать что-нибудь кокетливое и остроумное, но ей трудно было сосредоточиться, когда все ее силы уходили на то, чтобы удержаться и не броситься к нему и не прижаться горящими губами к его губам.
— Это очень мило с твоей стороны, — произнесла она сдержанно и заметила удивление, мелькнувшее в его глазах.
— Вчера у моих тетушек ты была сама не своя. Они беспокоятся. Не хочешь ли передать им что-нибудь?
— Да. Передай им… — Она запнулась, Джорджи хотела, чтобы Тристан передал, что она чувствует себя лучше, но, отказавшись от приглашения на сегодняшний прием, она не могла этого сказать. — Передай, что прошу прощения за то, что неожиданно уехала, но у меня разболелась голова.
Он наклонился к ней, явно забывая и о ее подругах, сидевших рядом, и о том, что они находятся в уличном кафе, где их может видеть сотня любопытных глаз.
— А как ты себя сегодня чувствуешь?
— Лучше, но я устала, — тихо сказала она. — А теперь, Тристан, уходи.
Чувственная улыбка приподняла уголки его губ.
— Почему?
Она подумала, что он всегда остается желанным и неотразимым.
— Потому что ты очень раздражаешь меня и мешаешь мне завтракать.
Теперь улыбка была и в его глазах.
— Ты тоже меня раздражаешь, — ответил он. Оглядев ее подруг, он отодвинулся от стола. — До свидания, леди. Надеюсь, я увижу вас вечером?
— О да! На вечере у Эверстонов, — подтвердила Эви. — До встречи, лорд Дэр.
Он по-прежнему смотрел на Джорджиану.
— До встречи.
— О Боже, — сказала Люсинда, когда он ушел. — У меня масло растаяло.
— Люсинда! — рассмеялась Джорджиана.
Она поняла, что имела в виду подруга. В словах Тристана ощущалась чувственная интимность и скрытая значимость. Он пришел справиться о ее здоровье и дать понять, что он по-прежнему будет с ней, что бы ни сделала Амелия.
Этот разговор придал ей уверенности и смелости. Жаль, что вечером они не увидятся, но ей предстояло совершить преступление.
Глава 22
У всех влюбленных, как у сумасшедших,
Кипят мозги: воображенье их всегда сильней рассудка.
У. Шекспир. Сон в летнюю ночь. Акт V, сцена 1
Джорджиана послала Мэри к тете Фредерике сказать, что она не поедет на вечер к Эверстонам, а потом четверть часа быстрым шагом ходила взад и вперед по своей спальне. Каждый раз, проходя мимо двери, она останавливалась и прислушивалась, затем, подобрав юбку, снова ходила от окна к двери.
Фредерика будет ждать до последней минуты в надежде, что она передумает. Конечно, тетушка подумает, что она отказывается из-за Дэра, что было верно, но совсем по иной причине. Наконец Джорджиана услышала, как герцогиня спускается вниз, и поспешно бросилась на кровать. Лицо у нее горело, она шумно дышала.
— Джорджиана? — Фредерика приоткрыла дверь и заглянула в комнату.
— Мне очень жаль, тетя Фредерика, мне что-то нездоровится.
Герцогиня подошла к постели и положила руку на лоб Джорджианы.
— Господи, да ты вся горишь! Я сейчас же пошлю Паско за доктором.
— О нет! Пожалуйста, не надо. Мне просто нужен покой.
— Джорджиана, не глупи. — Она торопливо направилась к двери: — Паско!
«О Боже! Ничего не получится!»
— Тетя Фредерика, подождите.
Фредерика оглянулась:
— Что, дитя мое?
— Я притворяюсь.
— В самом деле? — В голосе тети прозвучал плохо скрытый сарказм.
— Я минут двадцать ходила по комнате, чтобы выглядеть нездоровой. — Она села, жестом указывая место рядом с собой. — Все это глупости, что я сама могу со всем справиться.
— Слава Богу, ты это поняла. Мы останемся дома, и ты расскажешь мне обо всем, что беспокоит тебя.
Джорджиана сжала ее руку.
— Нет. Вы выглядите так… чудесно, а мне бы просто хотелось посидеть, ничего не делая, почитать книгу.
Это было правдой, независимо от того, как она в действительности собиралась провести вечер. Тетя Фредерика поцеловала ее в лоб и встала.
— Тогда почитай, милая, а я буду наслаждаться вниманием, которым меня окружат, когда я всем расскажу, что ты лежишь на смертном одре.
Джорджиана улыбнулась:
— Вы очень остроумны, но, пожалуйста, не говорите этого Грею или Эмме. Они бросятся сюда и перепугают всех до смерти.
— И то правда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79