Так вот почему Блэнкман так сочувственно смотрел на нее, забирая – нее плащ и шляпу! Чтоб этим искусницам злословия провалиться! Что они замышляют?
– Сара! Проходи, доченька, – пропела маркиза.
Изобразив улыбку, Сарала пригладила мокрые волосы и вошла в комнату. Но слишком поздно поняла, что не сняла сережки! Все, теперь ей не поздоровится! Маркиза, сидевшая рядом с леди Аллендейл на кушетке, протянула к дочери руки, чтобы расцеловаться с ней, как это принято, в щеки, но, заметив на ней серьги, нахмурилась и прошептала:
– Сними этот срам немедленно!
Сарала незаметно сняла сережки и убрала их в карман мантильи.
Пальцы ее нащупали там бархатный мешочек с подарком Шарлеманя. И когда только он успел сунуть его туда? Да он просто дьявол! От такого можно ожидать чего угодно.
– Ты ведь уже знакома с нашими гостьями, деточка? – проворковала маркиза.
– Да, мама! – Сарала повернулась лицом к матронам и присела в реверансе. – Прошу меня извинить, но я должна переодеться.
– Пустяки, моя дорогая, – сказала миссис Уэндон, жуя ячменное печенье. – Ты выглядишь очаровательно. Не так ли, Мэри?
Леди Мэри Дорли кивнула, выражая этим полное согласие с подругой, и воскликнула:
– Да. Чудесно! Это именно то, что надо! Сарала нахмурилась:
– Что вы хотите этим сказать? Кому надо? Для чего?
– И акцент у нее очень милый! – добавила Мэри. Сарала покраснела и спросила:
– Вы так и не ответили, что вы подразумевали под словами «именно то, что надо»!
Она уже смекнула, что все подруги ее матери – матерые сводницы. И сделала из этого вывод, что они обсуждали до ее прихода кандидатуры ее возможных женихов. Ей стало не по себе, словно бы ее обступила стая мерзких голодных гиен, готовых залиться жутковатым лаем.
– Объясните мне, наконец, что все это значит! Маркиза взяла ее за руку.
– Мы здесь обсуждали, деточка, какой джентльмен мог бы стать для тебя идеальным женихом. Лично я благосклонно отношусь к герцогу Мельбурну, а леди Аллендейл считает, что…
– Это который герцог? Тот, что доводится братом лорду Шарлеманю? – звонко спросила Дженни, внося чайный поднос.
Резко обернувшись, Сарала обожгла ее взглядом, и служанка, смекнув, что она сболтнула лишнее, с перепугу выронила поднос.
– Ах! Простите! – вскричала она и стала собирать с пола осколки и приборы.
– Пустяки! – сказала Сарала, прежде чем на Дженни набросилась с упреками маркиза. – Здесь есть все, что нужно к чаю, и чашка тоже для меня найдется. Надеюсь, что ты не простыла под холодным дождем. Ступай на кухню и выпей горячего чаю.
– Благодарю вас, леди Сара, – сдавленно произнесла служанка, пятясь к двери.
Но Сара тоже могла бы поблагодарить ее за то, что она дала ей время для осмысления всего услышанного здесь. Что за странная идея пришла ее матери в голову? Почему она решила, что герцог Мельбурн мог бы стать ей супругом? Какая ерунда! Это тем более нелепо, что она фактически конфликтует с его братом Шарлеманем.
– А я придерживаюсь мнения, что Саре подошел бы лорд Джон Тандл, – потирая ладони, сказала леди Аллендейл – Ведь он многие годы служил в Индии!
– Простите, леди Аллендейл, – мягко промолвила Сара, – как я слышала, у вас есть внучка, которая в этом сезоне Должна выйти в свет. Так не лучше ли вам позаботиться в первую очередь о ней?
Миссис Уэндон взорвалась хохотом.
– Она довела свою внучку до ипохондрии, сватая ее ко всем лондонским холостякам без разбору, – пояснила она, успокоившись. – Один из этих джентльменов, побеседовав с бедняжкой, потом сказал, что ей пора лечить нервы.
– Моя внучка излишне чувствительна! С такой натурой ей никогда не выйти замуж, – пробурчала леди Аллендейл. – И вдобавок еще капризна.
– По-моему, они бы составили замечательную пару с лордом Эппингом: он блондин, она брюнетка, – отхлебнув из чашки, вставила миссис Уэндон.
Сарала тяжело вздохнула, приготовившись смиренно слушать их долгую пустую болтовню.
Громко обсудив достоинства лорда Мельбурна, дамы стали судачить о предстоящем музыкальном вечере у Френфилдов и возможности выступления на нем Саралы, прекрасно играющей на фортепьяно. Разумеется, ее мнением никто даже не поинтересовался.
– Не сердитесь на них, – произнес кто-то негромко у нее за спиной.
Обернувшись, она увидела леди Аугусту Джерард, которая стояла позади кушетки. Она была единственной из всех участниц жаркой дискуссии, кто не высказывался за необходимость выдать Сару замуж как можно быстрее. Голубые глаза женщины светились мудростью.
– Похоже, они полны решимости любой ценой устроить мою судьбу, – уклончиво сказала Сарала.
Пожилая дама обошла вокруг кушетки и присела на ее край рядом с Саралой.
– Своих детей они замуж уже повыдавали, внучки им неподвластны. Вот они и решили направить свои силы на новенькую.
– Как я понимаю, – сказала Сарала, – их просто распирает от желания продемонстрировать свою компетентность в матримониальных вопросах.
– Со мной вы можете быть искренней. – Леди Джерард заглянула ей в глаза. – Как мне лучше к вам обращаться? Леди Сара или Сарала?
Разумеется, Сарале хотелось бы поговорить с кем-то откровенно: вот уже несколько недель, как она была лишена общества своих друзей, оставшихся в Дели; пустые пересуды о ее замужестве ей претили. Тем не менее, распахнуть душу перед посторонним человеком она не решалась.
– Мама хочет, чтобы я называлась Сарой, – наконец промолвила она.
Леди Аугуста ответила ей, к ее изумлению, на хинди, что ей не надо ничего опасаться, и пояснила, что когда-то она изъяснялась на этом языке свободно, поскольку пятнадцать лет прожила в Дели, где служил ее супруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98