– Она воспитывалась в среде, отличной от той, к которой привыкли мы. Например, она умеет заклинать ядовитых змей.
– Послушай, Шей, давай прекратим этот нелепый спор!
– Нет уж, позволь мне высказаться! Я прекрасно понял все, что ты сказал. Поэтому хочу просить тебя встретиться с ней и обстоятельно поговорить, а не делать преждевременных выводов относительно ее воспитания. Лично мне по душе и ее манеры, и акцент, и даже стойкий загар. Не говоря уже об ее обширных познаниях в истории и литературе Древней Греции и Римской империи. Она наверняка понравится тебе, Себастьян, когда ты лучше ее узнаешь.
– Перестань убеждать меня, Шарлемань! Все, что ты наговорил, противоречит здравому смыслу. По правде говоря, меня настораживает, что ты признался мне в своих чувствах к этой экстравагантной девице только после того, как я принудил тебя к откровенному разговору. Я вообще не уверен, что ты влюблен в нее. Почему ты даже не упомянул о ней ни разу, пока ваши отношения не всплыли наружу?
– Если честно, – вздохнув, сказал Шарлемань, – то порой я действительно веду себя глупо. Я боялся, что ты отобьешь у меня Саралу. И вообще надеялся избежать этого разговора с тобой. Однако согласись, что я не слишком часто ошибаюсь, и постарайся меня понять и простить.
– Роковую ошибку достаточно допустить один раз, брат!
– Но это не тот случай!
На лице герцога отобразилась сложная игра чувств.
– Хорошо. Ответь мне честно: ты бы согласился расторгнуть вашу помолвку, если бы я помог тебе сделать это? – спросил он.
– Нет, естественно! – не задумываясь ответил Шей.
– А Сарала?
Сердце Шарлеманя сковало холодом. Ручаться за то, что его строптивая и гордая невеста не согласится на предложение герцога, он не мог. Как и обманывать Мельбурна.
– Она бы пошла на это, – наконец произнес он. – А потому прошу тебя не затрагивать с ней вопрос о помолвке.
– По-твоему, это честно? – Мельбурн прищурился. Сделав судорожный вдох, Шей сказал:
– Ради Бога, не притворяйся только, что ты печешься о ее благе. Дай мне время попытаться доказать ей свою любовь. Если же она меня окончательно отвергнет и после этого, тогда…
У него перехватило дух, и он не смог закончить фразу.
– Понимаю. – Себастьян отряхнул пылинку с рукава. – Так прикажешь распорядиться о приготовлениях к свадебному балу либо повременить с этим?
– Как мне стало случайно известно, ее матушка мечтает, что наше бракосочетание состоится в особой королевской церкви – Вестминстерском аббатстве. На меньшее она не согласна. Если ты не возражаешь, я мог бы обсудить с ней этот вопрос.
– Что ж, желаю успеха. А я поговорю с Саралой. Сказав так, герцог откинулся на сиденье и уставился в окошко кареты.
Это был пусть и маленький, но все-таки шаг вперед. От мнения и поступков герцога зависело очень многое. Обычно он был скуп на обещания и действовал осмотрительно, чувствуя на себе бремя ответственности за весь их клан, уходящий корнями во времена императора Адриана. Он свято чтил своих предков, благодаря которым и стал герцогом, и никогда бы не предал их память.
– Спасибо, Себастьян, – сказал Шей.
– Но не забывай, что мои хлопоты могут закончиться, если китайцы отсекут тебе голову.
– Будем надеяться на лучшее.
– Ты видела это? – спросила у Саралы леди Ганновер, размахивая запиской. – Я всегда говорила, что все решают полезные знакомства! Ах, как я рада, что ты не вышла замуж в Индии!
– Тогда вы так не считали, мама! – возразила Сарала, отложив в сторону книгу по истории Древнего Рима, хотя и сама была безмерно рада, что не совершила в Индии роковой ошибки.
– Пожалуйста, не морочь мне голову! Это ничего не меняет.
Судя по гербовой печати на полученном письме, на которой был изображен грифон, его прислал кто-то из Гриффинов.
Однако леди Ганновер притворилась, что не догадывается об этом, и с невинным видом воскликнула:
– Любопытно, кто бы мог это нам прислать? Сейчас узнаем, доченька. – Она вскрыла письмо, развернула его, пробежала глазами и сказала, прижимая листок к груди: – Герцог Мельбурн просит всех нас на ужин к себе, а после него – на бал-маскарад у Уэкстонов. Это просто невероятно! Все приглашения на этот бал были разосланы еще за месяц до того, как мы прибыли в Лондон.
– Что ж, это действительно приятная новость, – сказала Сарала, потупив взгляд, чтобы не выдать охватившего ее волнения.
– Приятная? Это колоссальное известие! Поспешу-ка я обрадовать им твоего отца. Наверное, он играет в бильярд с лордом Делейном.
– Как? Джон здесь? – Сарала опешила.
– Да, он приехал с четверть часа назад.
Леди Ганновер поспешно покинула утреннюю гостиную, чтобы подняться в бильярдную на втором этаже. Сарала последовала за ней.
– Подождите, мама! – тихо окликнула она.
– В чем дело, деточка? – Мать остановилась на лестничной площадке и обернулась.
– Ты не думаешь, что не стоит говорить отцу о бале пока у нас находится лорд Делейн? А вдруг его туда не пригласили?
– Да, пожалуй, ты права! Я передам письмо отцу, пусть он сам его прочтет, – сказала маркиза и продолжила путь по ступенькам наверх. Стиснув зубы, Сарала проводила ее взглядом до дверей бильярдной. Письмо Мельбурна стало для нее неожиданностью, она не думала, что герцог действительно пригласит их на ужин и бал, считающийся гвоздем великосветского сезона. Слова же Шарлеманя она даже не приняла всерьез. От восторга у нее сдавило горло.
Она уже придумала, в каком костюме отправится на этот маскарад, но опасалась, что ее наряд вызовет истерику у ее матери. Оставалось одно – собраться с духом и действовать решительно и хладнокровно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98