– Проклятие! Ее имя рифмуется с Тауэром.Губы Мэдди дрогнули в улыбке.– Это уже что-то!– Она портниха моей матери, а не моя.Прежде чем Мэдди смогла придумать оскорбительный ответ, маркиз, насвистывая, вышел.В Хайбэрроу она находилась в невыгодном положении. В Лэнгли она чувствовала себя свободно и уютно, состояла в дружеских отношениях со всеми слугами и соседями.За исключением нескольких часов, проведенных в бальном зале, маркиза Тьюксбери пять лет назад, Мэдди никогда не встречалась с такой помпезностью и богатством, которые увидела в замке Хайбэрроу. Она нервничала, но это было ничто по сравнению с тем, через что ей предстояло пройти, как только она окажется в Лондоне.К счастью, в полдень герцог отправился туда с двумя экипажами и свитой слуг. Мэдди была бы не прочь поспорить с ним еще, но без союзников она не хотела рисковать рассердить герцогиню по такому глупому поводу, как его светлость.Мэдди позавтракала в одиночестве, сидя за огромным полированным дубовым обеденным столом, за которым легко можно было разместить всех обитателей Лэнгли. Куинлан уехал верхом навестить кого-то из соседей, а герцогиня, несмотря на то, что ранее поддержала ее, очевидно, не была готова общаться с навязанной ей незнакомкой.Миссис Ньюбауэр прибыла ровно в два часа. Портниха отличалась высоким ростом, худобой и невозможно острым подбородком, от которого Мэдди не могла оторвать глаз – особенно после того, как женщина провела несколько минут, обходя вокруг нее, щупая ее муслиновое платье и хмыкая.– Неудивительно, что герцогиня хочет заказать для вас новые платья, – пробормотала она, изучая подпушку рукава платья Мэдди. – Безусловно, это ниже моих стандартов. Но именно из-за них ее светлость и послала за мной.– Как мне повезло. – Мэдди никак не могла решить, рассержена она или же забавляется.– Хм! – Миссис Ньюбауэр наконец перестала вышагивать кругами вокруг девушки и сложила руки на груди. – Для каких туалетов я должна вас измерить?Мэдди тоже скрестила руки, приближаясь к состоянию раздражения.– Платья – утреннее, дневное и вечернее. – Герцогиня Хайбэрроу вплыла в спальню Мэдди, за ней по пятам следовала одна из горничных. – Подходящие для лондонского общества.Горничная вытащила стул из-за туалетного столика, и герцогиня опустилась на него. Мэдди смотрела на нее, испытывая большее неудобство, чем в присутствии Куина, затем запоздало сделала реверанс.– Ваша светлость.– Куин говорит, что вы совершенно лишены манер. Но, как я вижу, вы что-то помните из своего воспитания.Мэдди сжала зубы.– Больше, чем мне бы хотелось, миледи, – вежливо ответила она.Герцогиня пристально посмотрела на нее, затем откинулась на спинку стула и махнула рукой портнихе.– Займитесь ею, миссис Ньюбауэр.– Конечно, ваша светлость.После того как ее тщательно обмерили, Мэдди должна была стоять и наблюдать, как ее светлость и портниха подбирали ткань, цвет и фасон. Ни одна из них не поинтересовалась ее мнением, хотя они достаточно долго обсуждали, как подчеркнуть ее грудь.– Я не хочу, чтобы меня выставляли, как манекен в витрине, – твердо заявила она. На нее достаточно смотрели в тот злополучный вечер. Одна лишь мысль, что ей предстоит пережить нечто подобное, вызывала у нее тошноту. – И, ради Бога, я не надену голубое. Оно меня бледнит.Герцогиня взглянула на нее, затем продолжила разговор с портнихой:– Замените голубое серым и зеленым шелком. И серые туфельки.– Благодарю, ваша светлость, – сказала Мэдди со слабой улыбкой.– Мы не хотим видеть вас бледной, – сухо ответила герцогиня.Наконец миссис Ньюбауэр собрала свои вещи и ушла. Ее светлость, однако, продолжала сидеть на стуле Мэдди.– У вас есть что-нибудь более приятное, чем то, во что вы одеты, чтобы присутствовать на обеде?И снова Мэдди обуздала свой гнев. Если бы этот вопрос задал Куин, она бы сразу поставила его на место. Но эта высокомерная женщина вступилась за нее. В ответ она готова снести одно-два оскорбления.– Немногим приятнее, – призналась она. – У нас в Лэнгли все не так формально.– Не сомневаюсь. – Герцогиня поднялась, распространяя вокруг себя тонкий аромат лаванды. – Мы здесь больше соблюдаем этикет. Надеюсь, вы будете считаться с этим. – Она направилась к двери.– Если вы не хотите видеть меня здесь, почему вы вступились за меня? – спросила Мэдди, глядя ей в спину.Герцогиня остановилась и обернулась.– Я заступалась за своего сына. Мы давно поняли, что наилучший путь сохранять мир в семье – это уступать пожеланиям моего мужа. На этот раз Куин отказался это сделать. – Леди Хайбэрроу еще раз посмотрела на Мэдди, и выражение ее лица было оценивающим, такое выражение Мэдди видела и у Куина. – И я, право, не могу придумать разумной причины, почему он рисковал разгневать отца из-за несдержанной кокетки, происходящей из такой непредсказуемой семьи.Виктория Бэнкрофт задержалась на площадке лестницы и прислушалась. Дверь комнаты девушки закрылась тихо, без признака истерики, которую можно было бы ожидать. Она подождала еще минуту, затем спустилась на первый этаж.Все это выглядело чрезвычайно странно. Поведение Куина, бегающего за другой женщиной накануне своей свадьбы, как бы плохо это ни было, еще можно было объяснить. Но как он, всегда такой рассудительный и уравновешенный, мог привезти эту женщину в родительский дом и даже потребовать, чтобы ее приняли и позаботились о ней!Его светлость, конечно, предпочел рассматривать весь эпизод как вызов его достоинству и отбыл в Лондон, оставив ее расхлебывать все эти неприятности, прежде чем Бэнкрофты станут темой для сплетен нового светского сезона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103