Как и Питер Варрик, сын виконта Сэндли.
– Ты что-нибудь знаешь о Питере Варрике? – спросила она у Пенелопы.
Подруга с улыбкой ответила:
– Знаю, что у него рябое лицо.
Лилит невольно улыбнулась:
– Это я тоже знаю. Но мне хотелось бы узнать что-нибудь о его характере.
– Ты хочешь сказать, что тебя не интересует его внешность? – удивилась Пенелопа.
– Конечно, я бы предпочла мужа с приятной внешностью, – пробормотала Лилит, жалея, что не может скорчить гримасу, нахмуриться или хихикнуть, как это делала Пен. Но увы, после побега матери она должна была держать себя в руках и не могла позволить себе непринужденность в поведении. – Да, я предпочла бы приятную внешность, но это не обязательно.
– О, Лил, он ужасен! – воскликнула подруга.
– Зато у него прекрасная репутация, – возразила Лилит.
– Как у могильного памятника.
Лилит взглянула в сторону тетки и, понизив голос, проговорила:
– К сожалению, у меня нет выбора.
Пенелопа грустно улыбнулась:
– Я знаю, дорогая, Прости. – У Пен было доброе сердце, и Лилит считала мисс Сэнфорд самой близкой из всех своих подруг.
– А где сегодня твой брат? – неожиданно спросила Пен, – Ничего, что я спрашиваю?
Лилит усмехнулась:
Думаю, Уильям все еще в постели, отсыпается после своих развлечений, Брат вернулся домой почти в шесть утра. Он рассказал Бевинсу, что приобрел новых замечательных друзей и ему позволили заглянуть в так называемый «Гарем Иезавели», где он проиграл десять фунтов. Вероятно, следует считать, что пятьдесят.
Ее брат, оказавшись в Лондоне, явно предавался разгулу, После четырех лет, проведенных в Оксфорде, он впервые в жизни получил доступ к деньгам и стал легкой добычей для всех лондонских игроков. А ведь восстановление семейной чести даже и без беспутства Уильяма было наитруднейшей задачей.
– Я уверена, все это вполне невинно, – успокоила подругу Пен.
– О, очень сомневаюсь, – пробормотала Лилит.
Так кто же тебе уже сделал предложение? – Мэри вернулась к теме, больше всего ее интересовавшей.
– Я получила только одно – от Фредди Памбли. Но мой отец говорит, что в его карманах недостаточно денег.
Лилит усмехнулась.
– А я получила уже не одно предложение, – призналась она. – Но думаю, неприлично их подсчитывать.
– О, представь себе, – Пен округлила глаза, – она получила целых четыре предложения. От графа Нэнса, от мистера Варрика, от мистера Френсиса Хеннинга и от мистера Джиггинса.
– А как же его светлость?
Пенелопа приложила к губам палец:
– Тише, Мэри.
Лилит же нахмурилась и тихо сказала:
– Я не получила никакого предложения от герцога Уэнфорда. И, пожалуйста, не надо об этом говорить.
Джеффри Ремдейл, герцог Уэнфорд, был одного возраста с безумным королем Георгом, и ходили слухи, что в юности они были друзьями. Лилит было трудно поверить, что его светлость мог кого-либо назвать своим другом, что он когда-либо смеялся веселой шутке или улыбался в ответ на остроумное замечание. Этот старик, седой, с холодными серыми глазами, с крючковатым, как ястребиный клюв, носом, заметил ее на приеме у леди Ньюленд и спросил, сколько ей лет, каков ее вес и рост – как будто речь шла о лошади. С тех пор Уэнфорд, встречая ее отца, дважды отводил его в сторону, и они несколько минут что-то обсуждали. Отец никогда не говорил, что именно они обсуждали, и только улыбался, когда она спрашивала, не узнал ли он что-нибудь интересное. Но эта отцовская улыбка вызывала у нее беспокойство.
Уэнфорд был женат трижды, похорон ил всех трех жен, и ни одна из них не оставила ему наследника. Ходили слухи, что после шести месяцев замужества его последняя покойная жена, которая была вдвое его моложе и на десять лет старше Лилит, однажды вечером выпила стакан ядовитой на стойки из бузины, ибо на следующее утро она не проснулась. Как бы невероятна и драматична ни была эта история, Лилит не забывала ее с того момента, как увидела старого герцога.
– Лил…
Лилит вздрогнула и снова взглянула на подругу:
– Пен, ты что-то сказала?
– У тебя такой грустный вид… Не беспокойся, я уверена, что его светлость найдет себе какую-нибудь угрюмую вдову, которой он покажется романтическим героем.
Лилит попыталась улыбнуться.
– Да, наверное, ты права, Я представляю, как он спрашивает у каждой дебютантки ее рост и вес. – Она рассмеялась. – Понимаешь, он соблюдает стандарты королевства.
– Леди и джентльмены, – подал голос дворецкий, – не изволите ли занять свои места?! Леди Жозефина готова продолжить игру!
Лилит с Пенелопой уже подходили к музыкальной комнате, когда кто-то позади них ахнул. И тотчас же по холлу прокатился шепот. Лилит обернулась – и замерла на несколько мгновений. По лестнице в сопровождении еще одного джентльмена поднимался маркиз Дансбери. Его спутник, то и дело улыбался – судя по всему, он был очень смущен. Дансбери же чувствовал себя вполне свободно. Теперь он был в зеленом сюртуке и в бежевых бриджах, однако и в этом наряде он казался на редкость привлекательным мужчиной. Остановившись перед леди Дельпон, маркиз взял ее за руку и с улыбкой проговорил:
– Мадам, приношу вам свои извинения за то, что явился так поздно. Я недавно проснулся. – Он наклонился к ней, как бы собираясь что-то доверительно сообщить, но при этом даже не понизил голос. – Знаете, вчера я сильно перебрал за игрой в кости, так что никак не мог встать пораньше.
Пенелопа едва удержалась от смеха. Ведь всем было известно, что леди Дельпон являлась ярой сторонницей запрещения алкогольных напитков, и, разумеется, в ее доме никогда не было ни капли этого «дьявольского зелья».
– Но я… – Леди Дельпон в смущении покосилась на гостей и изобразила улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89