Он подвел ее к массивной квадратной кровати, которая являлась не только пространственным, но и логическим центром комнаты. Серебристое шелковое покрывало, с золотой шнуровкой по краю и четырьмя кистями по углам, тускло переливалось в полумраке. Серебряные канделябры украшали кроватные столбы, источая экзотический аромат и одновременно наполняя комнату тусклым светом. Все здесь создавало чувственную атмосферу обольщения.
Бьянка все еще находилась под впечатлением от увиденного, когда почувствовала, как Йен надевает ей что-то на шею.
— Если я скажу, что купил их скорее для себя, чем для вас, то вы согласитесь их носить? В качестве одолжения? — Йен никогда прежде не смущался, делая женщинам дорогие подарки.
Бьянка провела рукой по шее и оглянулась в поисках зеркала. Догадавшись, что ей нужно, Йен указал на потолок. Он представлял собой одно большое зеркало, устроенное так, чтобы те, кто лежал в постели, могли видеть себя и сравнивать с изображениями на стенах. Увидев россыпь сапфиров вперемежку с бриллиантами, сияющую у нее на шее, Бьянка старательно искала повод оставить драгоценности себе. Это было проще, чем оправдать восхитительное ощущение прохладных дорогих камней на шее.
— Я готова сделать вам одолжение и поносить их, — с благородной сдержанностью ответила она. — Но только в том случае, если в ответ я смогу попросить вас об услуге.
— Конечно. Все, что угодно. — Йен почувствовал, что пережил бурю, и позволил себе держаться великодушно.
— Разденьтесь. — Это больше походило на приказ, чем на просьбу, но Йен был неустрашим.
Бьянка удобно расположилась на кровати и приготовилась наблюдать. Под ее пристальным взглядом он расстегнул бриллиантовые застежки на куртке и избавился от нее. Она не отводила глаз, когда он сбросил шелковую рубашку. А когда он принялся распускать шнуровку лосин, особенно в том месте, которое прикрывало его мужское достоинство, она поймала себя на том, что пожирает его ненасытным взглядом. Йен видел, как внимательно следит Бьянка за его движениями, и от этого ощущал стеснение в гортани. Однако он не торопился раздеться и наслаждался ее взглядом, причем его пальцы дрожали от возбуждения. Он не помнил, чтобы кто-нибудь еще приводил его в такое состояние транса, душевной ранимости.
Шнурки все медленнее покидали дырочки, поскольку Йен заметил, что каждое его движение заставляет Бьянку дышать глубже и взволнованнее. Наконец он открыл ее взору свою распираемую чувством мужскую плоть.
Тысячи воображаемых сцен пронеслись в этот момент в сознании Бьянки, она представила себе, как станет целовать, обнимать, ласкать, кусать, массировать тело Йена, но ни одна из них не возобладала. Поэтому она поднялась и пригласила его лечь на кровать.
Она наслаждалась видом его ягодиц, когда он залезал на ложе, когда приблизился к ней, восхищалась тем, что его член вставал все выше, стоило ей проявить к нему внимание. Наконец он лег на спину, вытянувшись во всю длину и подложив под голову руку, и сладострастно посмотрел на нее. Он стал дышать чаще, когда Бьянка дотянулась до графина и отхлебнула вина. Затем она склонилась над ним и взяла его плоть в рот.
На какое-то мгновение он почувствовал удивительную прохладу, но затем ее язык заскользил по головке, а горячие губы так плотно обхватили ее, что у Йена перехватило дух. Когда она начала сосать, раскрасневшись от удовольствия, к нему постепенно вернулась способность дышать. Он застонал, и Бьянка, воодушевившись окончательно, взяла член в руку и стала медленно проводить по нему большим пальцем от основания до головки. Йен открыл глаза и увидел Бьянку в зеркале над головой, поражаясь тому, что она догадалась, как доставить ему наибольшее удовольствие: ощущение ее губ на нежной плоти пениса было восхитительно, а между тем она оставалась полностью одетой.
Йен дотянулся до ее головы и погладил волосы, она возбудилась сильнее и стала щелкать языком по нижней стороне члена, продолжая ласкать рукой его верхнюю сторону. Восхищенный стон донесся до его слуха, и Йен не сразу понял, что это его собственный голос, — отражение над головой помогло ему. Он не мог терпеть дольше. Выгнув спину, он кончил ей в рот, дрожа всем телом и извергая потоки спермы до тех пор, пока не ощутил себя полностью опустошенным.
Бьянка была удовлетворена своим экспериментом. Она подползла вверх и улеглась головой на его вытянутую руку.
— Нам не следует поступать так впредь, — вымолвил он наконец, прижимая ее к груди.
Бьянка испугалась, что ошиблась, приняв его крик боли за крик восторга. В ее глазах застыл немой вопрос.
— Говоря так, я преследую только ваши интересы, — серьезно заявил Йен, все еще тяжело дыша. — Если вы полностью лишите меня жизненных сил, как я смогу удовлетворить вас?
Он улыбнулся, и Бьянка хотела было сказать, что с такой улыбкой ему не придется даже пальцем прикасаться к ней, чтобы удовлетворить, но передумала, решив не сдаваться так быстро.
— Вы очень заботливы, милорд, — ответила она. — Но вам не стоит так беспокоиться. Тем более что сейчас я больше всего на свете хочу есть.
— М-м-м, — задумчиво протянул Йен. — Понятно. — И, помолчав, добавил: — Нет.
— Нет? — Бьянка удивленно приподняла брови.
— Нет, — решительно покачал головой Йен.
— Что — нет?
— Никакой еды. До тех пор, пока вы не снимете с себя это великолепное платье. Вы можете испачкать его. — С этими словами он протянул руку к шнуровке.
— Ваше беспокойство о моем гардеробе особенно трогательно, милорд, — сказала Бьянка, пока он помогал ей избавиться от платья, оставив при этом на шее сапфиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102