Криспин боролся с желанием немедленно увидеть ее, потому что понимал, что чем дольше они будут держаться вдали друг от друга, тем это лучше для них обоих. К тому же сейчас он не был в состоянии размышлять о ней здраво и спокойно, а ясность в мыслях и чувствах Криспин всегда ценил превыше всего. Констанция может стать прекрасным противоядием против такого помешательства, но, несмотря на принятое накануне решение, он не мог заставить себя подняться и пойти к ней.
Пребывая в полном смятении духа, Криспин решил отложить визит, однако, проезжая мимо дома Гросгрейна, он услышал душераздирающий крик и звон бьющегося стекла, которые доносились изнутри. Он осадил коня, пробежал через холл и быстро поднялся по лестнице. Тут-то и обнаружился источник этих загадочных звуков.
Прекрасная Констанция в сапфирово синем шелковом платье замерла перед ярко-оранжевым диваном, с отвращением глядя на рассыпанные у ее ног пирожные. Осколки блюда валялись здесь же, и Криспин увидел, как она в ярости раздавила туфелькой пирожное и с криком набросилась на дрожащую от страха горничную:
— Я же сказала, что никогда больше не хочу их видеть, Нэн!
— Но повар говорит, мэм, что поскольку больше не станет печь пирожные, то зачем же пропадать таким великолепным меренгам… — с поклоном объяснила девушка.
Констанция носком туфли отшвырнула остатки пирожного к стене.
— Передай повару, что меня не интересует его мнение. Я велела ему уничтожить их и хочу, чтобы он сделал это немедленно. Немедленно!
— Слушаюсь, мэм, — покорно отозвалась Нэн и принялась собирать в передник остатки пирожных, после чего поспешно проскользнула мимо Криспина и скрылась за дверью.
Убедившись, что здесь никого не убили, Криспин решил ретироваться, пока его не обнаружили, и поспешить к Софи, но было поздно. Констанция заметила его и направилась к двери с распростертыми объятиями.
— Криспин, дорогой, когда вы вошли? — спросила она певучим голосом, и ярости на лице у нее как не бывало.
— Я услышал крики с улицы и испугался за вашу жизнь, — ответил он по-прежнему от двери. — Но теперь я убедился, что с вами все в порядке…
— Криспин, со мной совсем не все в порядке, — бросилась ему на шею Констанция. — Смерть Милтона просто выбила меня из колеи. — Она уткнулась лицом в серебряное шитье на его камзоле, и Криспин почувствовал, как ее пушистые волосы щекочут ему подбородок. — Криспин, обнимите меня так, как вы делали это когда-то. Позвольте мне забыть себя, свое горе в ваших объятиях, как прежде.
Она стала всхлипывать, орошая слезами его камзол, а он смотрел через ее плечо на каминные часы, которые показывали четверть одиннадцатого. В такой позе и застал их вихрем ворвавшийся в комнату молодой светловолосый человек.
— Тия, что стряслось? — с тревогой в голосе воскликнул он.
— Бэзил, они снова это сделали. — Констанция отстранилась от Криспина и обернулась к вошедшему. — Они опять подали меренги. А ты знаешь, как они напоминают мне о твоем отце, о том, что я потеряла, о том… — Она часто заморгала, стараясь не дать пролиться слезам, которые застыли наготове в уголках ее прекрасных сапфировых глаз. Заметив, что Бэзил разглядывает Криспина с нетерпеливым любопытством, она поспешила их познакомить. — Бэзил, это мой давний друг и наш сосед граф Сандал. Криспин, это Бэзил, мой пасынок, а теперь новый лорд Гросгрейн.
Молодой человек отнесся к его присутствию в доме без восторга, но Криспин был этому рад, так как теперь мог перепоручить роль утешителя кому-то другому и отправиться по своим делам. Однако, прежде чем он успел откланяться, Констанция уговорила его «побыть еще минуточку» и усадила рядом с собой на оранжевый диван.
Взгляд Криспина метался между прекрасным лицом Констанции и циферблатом часов, отсчитывающих минуты, которые он вынужден был проводить без Софи. Он не сразу обратил внимание на то, как крепко сжимает Констанция его руку, как жарко прижимается к нему, как часто обращает в его сторону ласковые слова и улыбки. Когда около одиннадцати утра в дверях вдруг показался констебль, Криспин, решительно намереваясь закончить визит, поднялся с места, но тут же сел обратно. И причина была вовсе не в том, что Констанция особенно тесно прижалась к нему бедром, а в заявлении констебля, что он явился, дабы задать несколько вопросов о мисс Софи Чампьон.
Криспин весь обратился в слух, его рассеянность улетучилась без следа. Констебль спросил хозяйку и Бэзила, не видели ли они, как Софи выходила из дома в ночь убийства Ричарда Тоттла. Криспин обратил внимание на странную реакцию Бэзила, который вдруг побледнел и нервно закашлялся. Он пребывал в явном замешательстве, поэтому Констанция ответила и за себя, и за него: они с Бэзилом были в тот вечер дома и занимались тем, что выбирали новое полотно Лайла, модного художника, для украшения гостиной; они были слишком заняты, чтобы замечать всякие мелочи. Констанция сообщила также, что Бэзил настоящий знаток и ценитель живописи и что она не посмела бы принять окончательное решение без его совета. При этом она доверительно наклонилась к констеблю, демонстрируя ему и Криспину свое восхитительное декольте, достойное высочайшей оценки истинного ценителя женской красоты.
Тараща глаза от восторга, констебль поспешил заявить:
— Если пожелаете, мэм, я готов остаться здесь для защиты вашей светлости.
— Вы слишком добры, констебль… — тепло улыбнулась ему Констанция.
— Называйте меня Ральфом, мэм, — зарделся тот.
— Вы очень добры, Ральф, — в том же тоне продолжала Констанция. — Но я уверена, что не нуждаюсь в чьей-то особой защите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103