в американских штатах сохранялось рабство, но работорговлю отчего-то запретили. По всему городу висели яркие афиши: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ЯРМАРКУ И НЕВОЛЬНИЧИЙ РЫНОК ЖАНА ЛАФИТА В СВЯТИЛИЩЕ! ПЛАТЬЕ, УКРАШЕНИЯ, МЕБЕЛЬ И ДРУГИЕ ДАРЫ СЕМИ МОРЕЙ!».
Жан не раз приглашал заложниц прогуляться по палубе, но они наотрез отказались покидать каюту. Тогда он велел отнести женщинам холодные закуски, сыр и бутылку превосходного испанского вина, захваченного на борту «Богородицы». Хулиана все не могла выбросить корсара из головы и умирала от желания увидеть его снова, но почла за благо не выходить на палубу.
Диего провел сорок часов связанный по рукам и ногам, без пищи, лишь изредка получая глоток воды, чтобы не умереть от жажды, или затрещину, чтобы не слишком трепыхался. Жан Лафит несколько раз подходил заверить юношу, что на острове с ним станут обращаться куда лучше, и принести извинения за скверные манеры своих людей. Они ведь не привыкли иметь дело с благородными господами. Диего помалкивал, повторяя про себя, что негодяи рано или поздно получат по заслугам. А пока нужно было выжить любой ценой. Без него сестры де Ромеу пропадут. Диего не раз слышал о кровавых оргиях, которые пьяные пираты устраивают в своих логовах после очередного разбоя, о несчастных пленницах, которых ждут нечеловеческие муки, об оскверненных и растерзанных жертвах вакханалий, которых хоронят прямо в прибрежном песке. Юноша заставлял себя думать о побеге, но жуткие фантазии никак не желали покидать его. Не оставляло Диего и зловещее предчувствие. Оно, несомненно, было связано с его отцом. Диего уже давно не связывался с Бернардо и теперь решил поговорить с другом, чтобы скрасить томительные часы плавания. Юноша сконцентрировался, пытаясь вызвать Бернардо, но установить с ним связь усилием воли не получалось, вместо образа брата перед ним возникали туманные, бессмысленные видения. Долгое молчание Бернардо не на шутку встревожило молодого человека. Что же произошло в Верхней Калифорнии, что приключилось с его родными?
Империя Лафита Гранд-Иль представляла собой обширную заболоченную равнину, отмеченную, как и вся Луизиана, таинственной увядающей красотой. Местная природа, капризная и переменчивая, легко переходящая от буколического спокойствия к яростным ураганам, была переполнена страстью. Здесь все созревало и увядало слишком быстро, и растения, и люди. Диего и его спутницы впервые увидели остров чудесным погожим днем, когда в воздухе висел аромат цветов, однако налетавший временами ветерок приносил отдаленный запах болота. Сойдя на берег, пираты отвели своих пленников в дом Жана Лафита, который стоял на горе в окружении пальм и кривых дубов с пожелтевшими от соленых брызг листьями. Пиратский поселок защищали от морского ветра густые заросли. Тут и там виднелись розовые цветы олеандра. Двухэтажный дом Лафита из кирпича, покрытого смесью гипса и толченых ракушек, был построен в испанском стиле, с резными ставнями и широкой террасой, выходившей на море. Чистое, со вкусом обставленное, с признаками роскоши жилище пирата ничуть не походило на мрачную пещеру. Комнаты были просторными и уютными, из окон открывался чудесный вид, дощатые полы были натерты до блеска, стены украшали причудливые росписи, а на каждом столе стояли цветы, вазы со свежими фруктами и кувшины с вином. Две темнокожие рабыни провели женщин в отведенные им покои, а Диего принесли воду умыться с дороги, угостили кофе и отвели на террасу, где Жан Лафит в обществе двух попугаев с невыносимо ярким оперением валялся в гамаке и перебирал гитарные струны, устремив задумчивый взгляд на морскую гладь. К немалому удивлению Диего, этот утонченный сибарит нисколько не походил на кровожадного пирата.
— Вы можете выбирать, сеньор де ла Вега, быть вам моим гостем или пленником. Как пленник вы имеете право попытаться бежать, а я в свою очередь имею право помешать вам. Как гостя я готов принять вас в своем доме, пока ваш отец не заплатит выкуп, однако взамен вам придется выполнять мои требования. Договорились?
— Прежде чем ответить вам, сеньор, я должен знать, что ждет сестер де Ромеу, которые находятся на моем попечении, — заявил Диего.
— Не находятся, сеньор, а находились. Теперь они на моем попечении. Их судьба полностью зависит от ответа вашего отца.
— А вы не думаете, что, согласившись стать вашим гостем, я все же попытаюсь бежать?
— Вы не бросите женщин, и к тому же я намерен взять с вас слово, — объяснил корсар.
— Даю слово, — смиренно ответил Диего.
— Превосходно. Надеюсь, вы с дамами присоединитесь ко мне за обедом. Поверьте, мой повар вас не разочарует.
Между тем Исабель, Хулиану и Нурию ожидало настоящее потрясение. В их комнату втащили три больших корыта, наполненных водой; потом появились три молодые рабыни с мылом и мочалками, а с ними властная высокая красавица с точеным лицом и длинной шеей, в роскошном тюрбане, который делал ее еще выше. Обратившись к заложницам по-французски, она назвалась экономкой Лафита мадам Одиллией. Экономка велела пленницам раздеться, потому что им предстояло принять ванну. Ни одна из трех женщин никогда не раздевалась донага, они даже мыться привыкли в специальных чехлах из тонкого хлопка. Нурия стала громко протестовать, но рабыни только рассмеялись, а мадам Одиллия заявила, что от мытья еще никто не умирал. Исабель нашла такое суждение вполне разумным и сбросила одежду. Хулиана последовала ее примеру, прикрыв ладошками интимные места. Негритянки снова захихикали, с изумлением глядя на обнаженную девушку с белой, словно фаянс, кожей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127