— Плохое средство для тушения пожара.— Уж не приснился ли тебе в понедельник пылающий Сераль?— Нет, приближение пожара я вижу наяву. Слишком хорошо я изучил шаха Аббаса, грозного и беспощадного покорителя стран. Слишком хорошо знаю его опытных полководцев: Караджугая, завоевавшего у османов немало земель, ловкого и стремительного Иса-хана, любящего войну и без труда нащупывающего слабое место врага, Али-хана, словно шутя наносящего смертельные удары; и еще удачливого во всех сражениях Эреб-хана, да и многих других. А что могут противопоставить советники Дивана такому сильному врагу? Лишь мудрый из мудрых султан Мурад Четвертый все видит, но… очевидно, он озабочен сейчас более важным. Может, Русия сегодня в пределах его мыслей. Или де Сези считает полезным назойливо осаждать первого везира Хозрев-пашу несбыточными мечтаниями?Кантакузин выставил правое ухо, ловя, как сачком, слова собеседника, но скрывал озабоченность, отразившуюся на его лице. «Откуда у этого опасного полководца такая осведомленность? На Эракле не падает подозрение: ведь, за исключением богов, он ни за что не платит, а чтобы подкупить пашей, алчных и ненасытных, нужно сыпать золото окками. Кстати, откуда у де Сези столько золота? Неужели патриарх Кирилл прав: от Габсбургов? А возможно, двум господам служит».Пытался Саакадзе выведать, с какими целями прибыли русийские послы, но Фома отделывался улыбкой и говорил о другом. Он даже спросил, когда в Картли поспевают яблоки. Недоумевающему Саакадзе дипломат напомнил, что в раю яблоки поспели не вовремя, этим воспользовался змей-искуситель и соблазнил невинную деву. Но с тех пор при виде искусителя осторожные настораживаются.Потерпел неудачу Саакадзе и во вновь поднятом им разговоре о Диване, медлящем с подготовкой военных сил и с переброской войск на границу Ирана. Уж не объясняется ли опасная задержка прибытием послов Московского царства?Фома Кантакузин вынул четки и стал протирать красный янтарь. Улыбка уже притаилась в уголках его тонких губ.— Разве неведомо Моурав-беку: пока дела дипломатии не завершаются, они огласке не подлежат. — И застучал четками. — Скажи, Моурав-бек, не угнетает ли тебя чужая страна? Ведь сказано, что лучше, сидя у своего очага, есть лепешку, чем опоясаться золотым мечом и стоя прислуживать чужому.— Увы, высокочтимый, когда-то мой друг, настоятель монастыря, отец Трифилий поучал: в дипломатии самый дешевый товар самолюбие. Сегодня можно прислуживать даже приверженцу сатаны, а завтра заставить весь ад прислуживать себе.— Но это «завтра» может и не наступить?— У тех, кто не задумается о послезавтра… Есть пути и перепутья, есть дороги и тропы. Необходимо направлять коня на верный путь, дабы с малой кровью достигнуть цели. «Завтра» похоже на дорогу надежды, «вчера» — на непреодолимую стену с надписью: «Возврата нет».— Но есть невидимые западни, расставленные на завтра и послезавтра, из которых трудно вырваться. А иногда и невозможно.— И ты, умнейший из умных, советуешь мне задуматься над твоими словами?Кантакузин молчал. Потом он спросил: нет ли у Моурав-бека желания получить что-либо более доступное, чем сведения о творящемся в Серале и… даже в Диване.Выслушав доводы Саакадзе в пользу освобождения Вавилы Бурсака, с тем чтобы с помощью атамана заполучить казачью конницу, Кантакузин согласился посодействовать в столь важном деле, но при одном условии: Вавило Бурсак должен поклясться на кресте, что увлечет за собою казаков с Дона на персидский рубеж и не за страх, а за совесть станет биться с войском шаха.— Я могу поручиться, высокочтимый, что пока я буду завоевывать султану султанов земли персидского «льва», ни один казак с Дона, если отпустим Вавилу Бурсака, не нападет на турецкие берега. Значит, часть оттоманских сил в Анатолии не будет скована и военные действия будут развиваться стремительно. Если же выйдет так, как задумал, впоследствии можно привлечь на свою сторону буйных казаков Дона, как польский король привлек запорожцев.Коснулись военных дел Польши.Солнечные блики потухли. Темнела зеленая гладь зеркала, и в нем расплывались за низким столиком двое нащупывающих тропу в будущее.Пообещав вскоре известить Саакадзе о мерах, которые предпримет он для освобождения казака, Кантакузин, приложив руку ко лбу и сердцу, скрылся.Провожая его, Эракле клялся, что слова Георгия Саакадзе дороже жемчуга. Кантакузин, хитро прищурясь, ответил:— Моурав-бек обведет вокруг своих усов не только таких белоснежных и возвышенных, как Эракле Афендули, но и таких изворотливых и расчетливых, как я.Почти то же самое думал Саакадзе, войдя незаметно в большой зал. Устроившись на угловой скамье, он, казалось, весь ушел в слушание пения. «Все равно, — теребя кольца усов, размышлял он, — я выведу на чистый лед этого хитрого дипломата. То, что я должен знать, узнаю!»Эракле тихо подошел к Саакадзе и, поймав испытующий взгляд друга, смущенно сказал:— Как видно, Фома остался доволен тобою.— Если ругал, то доволен, а если хвалил, то нет.— Не ругал и не хвалил.— Не знаю, как он меня, но я его понял хорошо: скользкий, как ящерица. Запомни, друг, он плохо кончит. Надо служить своей стране, тогда даже поражение может стать началом победы. ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ Навес белым крылом полуприкрывал окно, отбрасывая тень на садовую площадку. Курчавая собачонка лениво потянулась, выбралась на освещенную весной искрящуюся дорожку, зевнула и вновь погрузилась в блаженный сон.На небе ни облачка. А на душе?Мысли Русудан снова вернулись к Автандилу. Она догадывалась, о чем хочет говорить с ней сын.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261