Но мы тебя знаем, и ты ещё удивишь этих господ своей кротостью.
Коклико молча ударил каблуком в пол.
— Послушай, — продолжал брат Иоанн, — я расскажу твою историю в четырех словах. Тебя нанял шевалье де Сент-Клер, или мастер Пьер Симон, как тебе больше нравится, живущий здесь неподалеку, на улице Арбалетчиков, чтобы подсматривать за мсье де Шавайе. Ты исполняешь свою должность по совести, и каждый день спешишь донести шевалье о своих наблюдениях. Но мы знаем, на что способен шевалье, и если он тебя выбрал, ему нужен негодяй, готовый на все. Вы вместе замышляете какое-то подлое дело, и ты шел, чтобы переговорить, может быть, в последний раз, в гостиницу «Царь Давид», так как шевалье уезжает завтра или на днях.
— Но если вам так хорошо все известно, зачем вы меня расспрашиваете? — спросил коклико.
— Затем, почтеннейший Коклико, что в комнату шевалье не проникают так же свободно, как на парадную площадь Версаля.
— Быть может.
— Я знаю это по опыту. Есть пароль, и ты его знаешь.
— И что же?
— Дело ясное…Ты будешь так добр, что откроешь мне эту маленькую тайну.
— Что я, дурак?
— Если ты заупрямишься из противоречия, я настою, чтобы вынудить у тебя признание.
— Ладно. А если я буду продолжать молчать?
— У меня есть шесть дюймов доброй стали, и поневоле мне придется открыть твою тайну в твоей глотке.
Коклико побледнел.
— Убийца! — вскричал он.
Брат Иоанн пожал плечами.
— Вовсе нет. Это — самоубийство, ведь ты сам этого хочешь.
Коклико посмотрел вокруг себя: Кок-Эрон, Биско и Шавайе оставались безмолвными.
— Послушай, — добавил брат Иоанн, — ты меня знаешь: я не люблю долго ждать.
Коклико видел, как сверкнул кинжал в его руках.
— Говори, и ты получишь двадцать дукатов, — сказал Эктор, позволявший брату Иоанну угрожать, но не потерпевший бы ничего более.
— Скажу, скажу, — зачастил Коклико, помертвев от страха.
— Вот видишь, — заметил брат Иоанн, вложив кинжал в ножны, — я знал, что мы поладим.
— Вы хотите знать пароль?
— Ни больше, ни меньше.
— Хорошо, вы его узнаете.
— Еще пару слов, — сказал брат Иоанн, прерывая Коклико, — не трудись понапрасну нас обманывать. Ты останешься здесь заложником под караулом людей бдительных и недремлющих…Если ты солжешь, по возвращении я выкупаю тебя в Сене, и это будет твое последнее купанье.
— Я не намерен вас обманывать…
— Увидим. Теперь говори.
— Когда вы подойдете к гостинице «Царь Давид», попросите переговорить с мастером Пьером Симоном. Трактирщик тотчас придет.
— Маленький плешивый толстяк…Знаем.
— Он вам низко и молча поклонится. «Мсье, — скажете вы ему, — мне нужно переговорить с мастером Пьером Симоном по делу касательно барона де Клейна.» Имя ничего не значит, важен способ его произнесения.
— Посмотрим, какой это способ.
— Вы постараетесь сунуть в руку трактирщика серебряную монету, которая у меня в кармане.
Брат Иоанн пошарил в кармане Коклико и вынул оттуда австрийский дукат с четырьмя пробитыми дырочками.
— Все? — спросил он.
— Нет еще. Когда монета будет у него в руках, вы произнесете вполголоса одно слово: «Вена». Он ответит: «Париж», и вы войдете.
— Все ли это, и увидим ли мы шевалье? — спросил Эктор.
— Лицом к лицу в его комнате, — отвечал плут.
— Так за дело, и поправим наш наряд! — сказал брат Иоанн, вновь приняв облик старика с помощью бороды, парика и большой шляпы.
Уже уходя, он обернулся к Коклико.
— Эй, приятель, если ты голоден — кушай, хочешь пить — пей, но советую не шуметь.
— Ладно, посижу смирно, — сердито буркнул Коклико.
— Через час — другой мы вернемся, тогда ты получишь двадцать дукатов или шесть дюймов стали. Берегись!
— Идите уже.
Все вышли, оставив Коклико под надзором хозяина, и отправились на улицу Арбалетчиков.
— Вы были слишком щедры, маркиз, — заметил брат Иоанн, ускоряя шаги. — Обещать двадцать дукатов, когда клинок моего кинжала и так развязал бы язык этому негодяю.
— Он был так жалок…К тому же он тут же решился заговорить…
— Ну, немного раньше, немного позже, а он бы все сказал.
Они подошли к гостинице.
— Ну, маркиз, условимся, — сказал брат Иоанн. — Нельзя к подобному мерзавцу проникнуть вчетвером: возникнут подозрения, к тому же благоразумие требует стеречь все выходы.
— Это справедливо, — согласился Эктор. — Кок-Эрон останется на карауле у дверей.
— Гм, — заметил солдат, — мне больше нравится атака, чем караул.
— Караул небезопасен, — возразил брат Иоанн, — неизвестно, какое войско населяет крепость.
— Хорошо, я остаюсь, — кивнул солдат.
— Что касается Биско, он последует за мной, — продолжал брат Иоанн. — Позади заведения большой сад, из него ведет калитка. Легко можно сбежать этой дорогой…Я поставлю там Биско.
Брат Иоанн проводил своего товарища и спустя несколько минут вернулся.
— Дело сделано, — сказал он, — Биско разместился в саду по вязом. Ручаюсь, что мимо него никто не проскользнет.
Кок-Эрона поставили на углу, откуда ему легко было наблюдать за входом. Брат Иоанн вместе с Эктором постучались в дверь гостиницы.
Хозяин выбежал на стук, и все произошло, как сказал Коклико. Вид серебряной монеты с четырьмя пробитыми дырочками и пароль, тихо сказанный на ухо маленькому толстяку, смыли все препятствия. Трактирщик попросил двух шевалье следовать за ним.
Они поднялись по лестнице, пристроенной вдоль стены со стороны внутреннего двора. Лестница вела к длинному коридору во флигеле, который отделял двор от сада.
Брат Иоанн изображал полнейшее равнодушие, но подмечал все. Что касается Эктора, тот шел, горя желанием увидеть шевалье лицом к лицу.
Их проводник остановился посреди коридора и указал на дверь, возле которой висела оленья нога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114