Поль, ехавший рядом с Эктором, вдруг спросил его:
— Если вы не самый хитрый из придворных, то самый неблагодарный из людей, не так ли?
— Почему это? — резко спросил Эктор.
— Мы объясним это после; вопрос щекотливый и требует размышления. Теперь отвечайте мне откровенно, прошу вас, и без церемонии.
— Извольте.
— Когда вам мое общество станет лишним, просто отошлите меня. Вдвоем иногда помогают друг другу, но чаще мешают.
Эктор пристально посмотрел на Фуркево.
— Вы думаете, — сказал он, — дело дошло до этого?
— Да. Я ничего не слышал, но слух и не нужен, чтобы понять значение некоторых жестов и безмолвный разговор взглядов.
— Вы ужасный человек!
— Я дальновиден, вот и все. Да, мой милый маркиз, мы приближаемся к пятому акту комедии.
— Между предвидимой так скоро развязкой и настоящим временем ещё немало сцен.
— Очень коротких, мой друг, очень коротких! Одна или две, не более.
Эктор готовился было ответить, но тут мимо них проскакала герцогиня Беррийская. Она мчалась во весь опор; её свита отстала на сотню шагов. При виде двух дворян она подняла голову, приветствовала их движением руки и понеслась узкой аллеей, углублявшейся в чащу леса.
— Да, — сказал Поль, — она скачет быстро, но недостаточно скоро, чтобы опытный глаз не успел заметить легкого движения её бровей. Когда ищут людей в числе единственном, не любят встречать их во множественном…Прощайте, я удаляюсь.
Прежде чем Эктор успел сказать хоть слово, Поль повернул лошадь и исчез в противоположном направлении.
Эктор осмотрелся вокруг. Туман, гонимый ветром, немного рассеялся. В конце узкой аллеи, по которой проскакала герцогиня Беррийская, видно было, как развевались её белые перья. Эктор полетел вслед не столько по собственной воле, сколько из-за увлечения таинственной прелестью, которою он покорялся, не переставая бунтовать.
Герцогиня сдержала быстрый бег своего скакуна. На повороте аллеи она бросила взгляд назад и узнала Эктора, приближавшегося во весь опор. Свернув за поворот, дама дождалась всадника.
В ста шагах позади слышался галоп её свиты.
В ту минуту, как грудь лошади Эктора коснулась её длинной амазонки, она склонила хорошенькую головку к кавалеру и торопливо произнесла:
— Через час будьте у перекрестка Фавнов.
— Буду, — отвечал Эктор.
— Одни!
— Один.
На повороте показалась свита.
— Вперед, господа! — вскричала герцогиня Беррийская.
И опустивши поводья лошади, полетела, как стрела. Эктор отправился дорогой, которая вела к перекрестку Фавнов.
Этот перекресток находился в одной из самых отдаленных частей леса. Кроме совсем уж непредвиденных случаев, охота не могла появиться вблизи этого уголка, скрытого в густой зелени старых деревьев.
Дрожь нетерпения, тысячи различных ощущений волновали Эктора, когда он прибыл на место. Он не мог понять, что происходило в его сердце, наполненном образом Кристины. Мысль о герцогине пробуждала странные волнения. Он жаждал любви, но, обманутый мечтами юности, спешил утолить свою жажду обильными струями из чаши, к которой никогда не должен был прикасаться.
Его мечты были внезапно прерваны галопом лошади. Эктор приблизился к началу аллеи и наклонился вперед, чтобы лучше видеть. Его сердце забилось ещё сильнее.
Это была герцогиня Беррийская, размахивавшая своим платком. Через миг она была уже на перекрестке. Необыкновенное воодушевление сияло на её юном и прекрасном лице. Оглянувшись назад, прелестным движением она протянула руку Эктору.
Эктор наклонился к ручке и поцеловал её.
— Я знала, что Актеон 1 0меня унесет, — сказала герцогиня, улыбаясь. — Они потеряли мой след. Сдержала ли я свое слово?
— О, сударыня, чем заслужил я столько милостей? — воскликнул Эктор.
— Дело не в том, чем вы это заслужили; довольно того, что это мне нравится.
— Слушайте, — продолжала она, между тем как Эктор покрывал её руку поцелуями, — прошу вас, исполните то, что я вам скажу.
— Жизнь моя в вашем распоряжении, сударыня.
— Потому-то я и ею располагаю…Тсс! — шепнула она. — Вы ничего не слышите?
Эктор прислушался. Топот многих лошадей раздавался в глубине леса, но ничего не было видно из-за волнующегося покрова туманов, окутавших со всех сторон перекресток Фавнов.
— Меня ищут, — продолжала герцогиня. — Оставим середину поляны.
Они отъехали к деревьям, осенившим их своей мрачной тенью.
— Мы не можем терять ни минуты, — сказала она, смеясь. — Теперь они преследуют не оленя, а лань.
— Что я должен сделать? Говорите.
— Чтобы к завтрашнему дню была готова почтовая карета.
— Будет.
— Чтобы в одиннадцать часов, когда король, возвращающийся сегодня вечером в Версаль, отправится в свои комнаты отдохнуть, она была заложена.
— Хорошо.
— Она будет ждать на первом повороте дороги, в конце Пикардийской аллеи.
— Очень хорошо.
— Вы будете стоять у дверец, в сером плаще, без перьев на шляпе, без шарфа и лент.
— Закутанный в плащ до носу и надвинув шляпу до бровей. Знаю.
— Женщина выйдет из кареты в конце аллеи, вы пойдете ей навстречу и отведете её в свою карету…Это буду я.
— Вы, сударыня?
— У вас будут четыре добрых лошади. Надо, чтобы они неслись в весь опор.
— Похищение! Ваш сан, различие наших состояний…Подумали ли вы о том, сударыня?
— Я обо всем подумала…Не знаю, кто из нас двоих похищает другого. Но я вас люблю, я любима вами…Надо бежать!
Герцогиня была немного бледна, её глаза сверкали, а приподнятые уголки рта гордо трепетали. Любовь, смелость, гордость сменялись на её лице. Молния блеснула перед глазами ослепленного Эктора. Он открыл было рот, чтобы отвечать, но тут герцогиня положила на него руку, протягивая другую по направлению к аллее де Бют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114