— Монастырь ордена святого Франциска. На площади святого Николая, возле собора.
— Это ясно. Но являлся ли шевалье к братьям под своим подлинным именем?
— Он на это не решился. Шевалье назывался почтеннейшим отцом Исидоро Эрнандесом. Он выдает себя за испанского аббата, занятого составлением большого богословского труда, из-за чего он путешествует от библиотеки к библиотеке и из монастыря в монастырь.
— Итак, граф, будьте уверены, что это последнее путешествие шевалье Сент-Клера.
— Аминь.
Граф проводил актрису до двери.
— Вы не забудете, — прибавил он, — что вы со мной не виделись, что я вам ничего не говорил и что все это дело, от начала до конца, мне совершенно неизвестно.
— Ах! — вздохнула Сидализа, — Сколько предосторожностей! После такой откровенности — такая скрытность?
— Ну, — возразил граф, — мы уверены в прошедшем, но никогда — в будущем.
— Я буду молчать.
— Вот лучшее доказательство преданности, которое вы можете мне дать, — сказал граф.
Сидализа улыбнулась и поспешила к Шавайе.
— Ну, не теряйте терпения, — сказала она, входя, — я все знаю.
— Наконец! — воскликнул Эктор.
— Теперь, — сказала Сидализа, окончив свой рассказ, — я дам вам лишь один совет. Подождите до завтра, подождите даже день — два. Надо дать время шевалье спокойно устроиться и перестать опасаться погони.
— Возможно, вы правы, — признал Эктор.
Два дня спустя они с Кок-Эроном отправились в Блуа. Карета их въехала в город уже довольно поздно ночью. Эктор велел остановиться у ворот монастыря ордена святого Франциска.
При первом же ударе привратник отворил калитку.
— Не можете ли вы, отец мой, проводить меня к аббату Исидоро Эрнандесу? — спросил Эктор.
— Уже поздно, — отвечал монах, несколько смущенный при виде двух приезжих.
— Неважно. То, что я должен сказать аббату, не терпит отлагательств.
— Почтенный аббат много работал и теперь отдыхает.
— Он отдохнет завтра.
— Если вы непременно этого требуете, мсье, я пойду доложить. Аббат не замедлит выйти в приемную.
— Это не нужно, — сказал Эктор, останавливая монаха, — проводите нас к нему.
— В подобный час? В его келью?
— Я приехал от имени короля, отец мой, и должен выполнить приказ.
При волшебном имени короля нерешительность монаха исчезла. Он взял лампу и повел Эктора с Кок-Эроном внутрь. Там монах остановился перед дверью на первом этаже, из-под которой пробивался луч света.
— Здесь, — сказал монах.
Эктор поспешно отворил дверь и вошел. Келья была пуста. Восковая свеча горела на столе между разбросанными книгами.
— Должно быть, он в своей молельне, — сказал монах. — Когда достойный аббат не трудится, он молится.
Эктор приподнял тяжелую драпировку, прикрывавшую нишу, и вошел в молельню.
Шевалье стоял на коленях перед распятием со сложенными руками. Эктор подошел прямо к нему и коснулся его плеча.
— Встаньте, шевалье, у меня к вам дело.
Аббат вскочил на ноги при звуке столь знакомого ему голоса.
Два противника посмотрели друг другу в глаза.
— Вы, кажется, не ожидали меня видеть, — сказал Эктор.
Аббат огляделся и увидел лишь монаха, с удивлением смотревшего на эту сцену. Через миг к нему вернулась прежняя самоуверенность.
— Что вам угодно, мсье? — сказал он со смиренным видом.
— Чтобы вы следовали за мной, — отвечал Эктор.
— Следовать за вами? Куда, прошу покорно? — спокойно спросил шевалье.
— Куда будет угодно его величеству королю вас отправить. У меня приказ вас арестовать.
— Арестовать аббата! — вскричал бедный монах. — Тут какое-нибудь недоразумение.
Эктор вынул королевский указ из кармана.
— Вот печать и подпись короля, — сказал он. — Не думайте ускользнуть от меня.
— Хорошо сыграно, — прошептал аббат, наклонившись над королевским указом.
Затем выпрямился во весь рост с видом оскорбленного благородства.
— Я всегда готов повиноваться воле короля, — сказал он. — Но прежде, чем следовать за вами, позвольте мне рассмотреть в вашем присутствии несколько важных бумаг… Я прошу у вас время до рассвета…Согласитесь ли вы на мою просьбу?
Эктор колебался, но добрый монах смотрел с таким умоляющим видом, что он согласился. Впрочем, чего ему было опасаться? Он имел в руках приказ короля и решился не терять шевалье из вида ни на минуту.
— Извольте, шевалье, — кивнул он.
— Благодарю вас, маркиз, — отвечал аббат.
И с холодным спокойным видом, как будто действовал в самых заурядных обстоятельствах своей жизни, он попросил монаха позвать отца Оноре. Монах вышел.
Аббат сел к столу, уложил свои книги, сделал выписки из некоторых бумаг и сложил их связками перед глазами Эктора.
— Это мои богословские труды, которым я посвящаю свободные минуты, — сказал он.
Монах возвратился с отцом Оноре.
То был старец с седой бородой, высокого роста, хотя немного сгорбленный, но ещё бодрый. При виде Эктора он надвинул на глаза свой широкий капюшон.
— Я велел вас позвать, брат мой, — сказал аббат, — чтобы просить привести в порядок мои книги и бумаги. Я уезжаю с этим мсье в Париж по приказу короля. Не знаю, много или мало продлится мое отсутствие, почему и желал бы, чтобы все было рассмотрено и размечено по данным мной наставлениям.
— Положитесь на меня, — ответил отец Оноре.
— Помните, что я вам говорил, — сказал аббат, делая ударение на каждом слове. — Не пренебрегайте ничем, прошу вас. Труд важный…Вы окончите его по моим предыдущим наставлениям, если я слишком долго не вернусь.
— Все будет исполнено по вашему желанию, даю вам слово.
Эктор взял наудачу два-три листа бумаги, бывшие на столе. Один был исписан по-латыни, другой по-французски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114