Среди слонов началась паника, которую невозможно было унять. Каждый погонщик думал только о себе и своем слоне. Карталон, который сидел позади меня, закричал на Сура. Но среди крика других погонщиков и тревожного рева слонов невозможно было различить ни слова. Сур стоял в воде как скала. Он снова пошел только тогда, когда почувствовал, что рядом нет других слонов. Он осторожно переставлял ноги. Кончик откинутого хобота виднелся надо лбом между огромными буграми. Когда Сур пошел, Карталон перестал кричать. Сур так долго ощупывал ногой дно, прежде чем сделать шаг, что Карталон от нетерпения стал постукивать меня по спине. Наконец осталось пройти всего три или четыре шага до берега. Но Сур снова остановился. Карталон стал уговаривать его, потом ударил по ушам палкой. А потом он сделал то, чего еще никогда не делал с тех пор, как я стал ездить на Суре: он схватил железный багор, висевший сбоку седла, и стал колоть слона за ухом. Боль заставила Сура сделать еще один шаг. Потом он оступился и сбросил меня и Карталона в воду. Я успел схватиться за торчавший из воды бивень. Под ногами я ощущал гальку. Меня она держала, а Сур никак не мог нащупать передними ногами твердую опору. Он был вне себя от страха; он даже попытался сбросить меня и все больше и больше увязал в гальке. Меня снесло волной, но Карталон поймал меня и выволок на берег.
— Он растоптал бы тебя, — сказал, задыхаясь, Карталон. — Когда он в таком состоянии, ни ты, ни я для него не существуем.
Карталон сбегал за зелеными ветками и бросил их Суру, но их смыло водой, прежде чем Сур успел протянуть к ним хобот. Я хотел подойти к Суру в воде, но Карталон удержал меня.
— Не надо, — коротко сказал он. — Никто ему теперь не поможет.
Я чувствовал себя ужасно. Я смотрел на Сура. Он не сдавался и продолжал бороться за свою жизнь. Он храбро заставил себя идти вперед, пока не вышел из сыпучей гальки и не ощутил одной ногой твердую землю. Тогда он подтянул другую ногу и, перенеся на нее вес тела, вытащил всего себя. Передняя часть его тела возвышалась из воды. И тогда он затрубил. Но в его реве больше не слышалось страха.
Никогда еще Сур не казался мне таким героем, как теперь, когда он выбрался на берег. Он стоял, возвышаясь над смертью. Карталон все еще удерживал меня.
— Не подходи к нему! — предостерег он.
Но я вырвался, в несколько прыжков достиг Сура, обхватил руками ту его ногу, которой он ступил на твердую землю, и зарыдал, и мне не было стыдно слез.
Пять погонщиков и четыре слона погибли в реке. При этом известии Ганнибал побледнел. Выслушав рассказ Карталона, он отвернулся и стал глядеть на крутые горные склоны. Через несколько минут он посмотрел на нас и, увидев, что мы замерзли и дрожим, хрипло сказал:
— Сядьте возле огня, а то умрете от холода.
Мы не стали привязывать слонов, чтобы они побольше подвигались и быстрее обсохли. Погонщики уселись у костров, поворачиваясь к огню то спиной, то лицом. Они постепенно приходили в себя.
Слонам же, чтобы прийти в себя, потребовалось несколько часов. Некоторые из них сбились в кучу, чтобы согреться. Другие неприкаянно бродили по берегу, ища своих друзей, смытых водой.
Ближе к вечеру случилось неожиданное: схватились Рокко и Сур. Оба сразу начали ворчать. Потом, как бы понукаемые невидимыми погонщиками, они двинулись друг на друга, пока не прислонились вплотную головами, и теперь каждый старался столкнуть другого с места. Вскочили перепуганные погонщики. Карталон и Гизгон хотели сперва подойти к разъяренным слонам, но вскоре решили, что лучше разрешить слонам подраться. Каждый понимал, что это будет битва за то, кому быть вожаком стада на время перехода через горы.
Сур и Рокко были примерно одинаково сильны. У Сура был только один клык, но хобот у него был мощнее, и он попытался схватить им Рокко за голову. Рокко увернулся и сам стал нападать. Два гиганта со всей силой давили друг на друга; по их телам пробегала дрожь. Они со скрежетом терлись лбами; звук был такой, будто между ними что-то разламывается на куски.
— Остановите их! — в волнении закричали некоторые погонщики.
Карталон не захотел вмешиваться, а Гизгон объяснил, что будет еще опаснее, если один из слонов побежит, тогда другой изувечит его своими бивнями.
— Когда-то это должно было произойти, — взволнованно сказал погонщик Рокко.
Он был уверен в победе. Рокко сумел оттолкнуть Сура на несколько шагов, и было похоже, что Сур проиграет. Потом Сур неожиданно шагнул в сторону, Рокко поскользнулся, задев бок Сура. Рокко упал на колени. Сур тоже споткнулся. Потом оба выпрямились и снова приготовились к битве. Теперь они поменялись местами и пошли друг на друга с поднятыми хоботами. Они наносили мощные удары, хоботы их громко шлепали то по головам, то один о другой. И вот когда Рокко поднял хобот для нового удара, Сур своим хоботом молниеносно рассек воздух и с такой силой ударил по бивням Рокко, что они обломились.
Рокко в замешательстве положил кончик хобота в рот. Потом он повернулся и медленно побрел к реке. Там он стал мыть себе грудь и бока с такой тщательностью, как будто был весь покрыт грязью. Сур оставил его в покое. Он поднял хобот высоко в воздух и громко протрубил победу. Все слоны собрались вокруг него.
Рокко продолжал мыться. Он смывал свой позор. Когда он вышел из воды, его погонщик и Карталон подошли и предложили ему соли. Он взял соль у обоих. Гордость его была сломлена.
— Это не должно было кончиться именно так, — сказал Карталон, и в его голосе послышалось извинение. — Но рано или поздно это надо было решить.
Гизгон думал так же. Карталон же просил Гизгона не беспокоиться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58