По совету королевы-матери новым коннетаблем Франции был сделан Ла-Вьевилль, занимавшийся государственными делами. Мария Медичи указала сыну на него лишь затем, чтобы очистить его место, на которое хотела возвести тайного своего союзника кардинала Ришелье. Она знала, что король скоро и безболезненно забудет своего убитого любимца, и не ошиблась в этом. Он надоел Людовику, и народ радовался смерти этого недостойного человека и устранению его от дел правления.Маркиз де Монфор, уничтожив Люиня, в нравственном смысле сделал хорошее дело, и его поступок со стороны закона остался безнаказанным. X. КРАСНАЯ ЭМИНЕНЦИЯ Титул католических епископов и кардиналов.

Вечером того дня, когда д'Альби передал королеве тайное письмо Бекингэма, герцог д'Эпернон неожиданно приехал к кардиналу Ришелье.Старик так быстро поднимался по лестнице и так сильно запыхался, войдя в кабинет кардинала, что нельзя было сомневаться в том, что его привели важные и спешные дела.Кардинал встал ему навстречу. Д'Эпернон знаком показал ему, что не в состоянии еще говорить. Ришелье, скрывая насмешливую улыбку, усадил престарелого друга королевы-матери в одно из мягких бархатных кресел. Он еще нуждался в этих людях и потому всегда был крайне внимателен и к Марии Медичи, и к д'Эпернону.— Ай, ай, ай! Герцог, своим усердием вы просто вредите своему здоровью, — говорил Ришелье. — Безсомнения, вы привезли мне важные вести!— Именно, ваша эминенция, — выговорил наконец герцог, — чрезвычайно важную весть, которая очень удивит вас.— В чем же дело? — спросил Ришелье, садясь напротив д'Эпернона.— Я должен рассказать вам, что бывший дворецкий маркиза д'Анкр, итальянец по имени Антонио…— Я помню его, герцог.— Этот Антонио был послан в погоню за мушкетером, отправленным с тайным поручением в Лондон, и должен был так или иначе отнять у него бумаги.— Да, вы были так добры и говорили мне, что рассчитывали на это.— И, к сожалению, теперь я должен вам сказать, что этого самого Антонио нашли сегодня на одной из улиц предвестья мертвым.— Это я знаю.— Но с ним были еще двое, и ни один из них не возвратился.— Нет, прошу вас извинить меня, но могу вам сообщить, что один из них въехал в Париж вместе с Антонио.— Каким образом вы знаете об этом больше, чем я?— Так должно быть, по крайней мере, — уклончиво отвечал Ришелье, с одной из своих дипломатических улыбок.— Но все-таки могу я спросить вас, откуда вы получили эти сведения?— От караула на заставе. Ночью они видели, как бывший дворецкий маршала Кончини въехал в Париж со своим приятелем.— Так куда же он делся?— Вероятно, дал тягу, когда сообразил, что мушкетер гонится за ними.— А другой?— Другой, несомненно, погиб во время их экспедиции.— Знаете ли, ваша эминенция, я все более и более начинаю утверждаться в мысли, что те письма дошли по назначению.— В этом не извольте сомневаться, господин герцог. Интересно только знать, какого содержания были эти бумаги! — сказал Ришелье. — К сожалению, нам не удалось это дело. Мушкетер, который ездил в Лондон, был сегодня утром тайно принят королевой.Д'Эпернон вскочил от удивления.— Он здесь и был уже принят?— Точно так, герцог.— А Антонио убит и ничего не может рассказать нам!— Да, и, вероятно, это дело того же мушкетера.— А что, если бы обвинить его в убийстве?— — Во-первых, это ни к чему бы не привело. Во-вторых, мы таким образом открыли бы, что имели сношения с Антонио и знали о его погоне за мушкетером, а это для нас невыгодно.— Ваша правда, кардинал.В эту минуту в кабинет вошел один из лакеев кардинала и почтительно склонился у дверей.— В чем дело? — быстро спросил его Ришелье.— Какой-то человек, с виду невзрачный, просит позволения войти к вашей эминенции.— Пусть придет после! Ты ведь знаешь, что я занят с герцогом и нам не следует мешать.— С позволения вашей эминенции доложу вам, что этот человек говорит, будто бы знает о визите герцога к вам и хочет видеть вас обоих.— Он знает… да как его зовут? — спросил д'Эпернон.— Мсье Гри, — ответил лакей.Ришелье и д'Эпернон обменялись недоуменными взглядами.— Совершенно не знаю, — проворчал герцог, пожимая плечами. — И все-таки… я думаю, мы…— Как вам угодно, герцог, — тоном любезного хозяина промолвил Ришелье. — Пусть он войдет, — прибавил он, обращаясь к лакею.Собеседники выжидательно смотрели на дверь, в которой незамедлительно появилась фигура сына Пьера Гри. По его неловким угловатым манерам было видно, что ему не часто приходилось расшаркиваться на паркете знатных домов, а пестрота всего костюма явно выдавала вкус простолюдина.— Извините, — начал он, — я сейчас был во дворце герцога д'Эпернона, и там мне сказали, что его светлость направились сюда. Вот я и пришел.— А что вам нужно от герцога д'Эпернона?— Извините, с час тому назад услыхал я, что Антонио нашли на улице мертвым.Собеседники насторожились.— Так вы…— Я тот самый, что был с мсье Антонио в Лондоне и с ним же приехал обратно. А брат мой смог сделать только половину дела, потому как поплатился в Лондоне жизнью за свою храбрость.— Так вы в самом деле один из приятелей Антонио? — переспросил д'Эпернон, пристально вглядываясь в лицо незнакомца.— Где же вы расстались с ним? — обратился к нему Ришелье.— У самой заставы, ваша эминенция. Как добрались мы до Парижа, мне и подумалось, что уж тут-то конец всем напастям, которые мы претерпели за дорогу. А уж и горя мы приняли… Никакими деньгами все это не оплатить! Я доехал с Антонио до города, даже через заставу проехали мы вместе, и только потом разъехались. Антонио во дворец его светлости герцога д'Эпернона, чтобы отдать ему письма,— Как!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178