Таким образом, в монастыре Святой Марии камеры пыток не были еще уничтожены, и хотя святым отцам редко приходилось пускать в дело орудия пыток, они сохраняли их на всякий случай.Впрочем, для легкой пытки требовалось совсем немного орудий.Впервые инквизиция была отменена еще в 18С8 году, после того как, по данным Лорента, с 1481 года она в одной Испании предала смерти через пытки более 290000 человек и через сожжение — не менее 31912. Эта отмена не помешала инквизиторам продолжать свое тайное дело, пока, наконец, в 1834 году инквизиция не была вторично отменена по всей Испании, а имения, принадлежавшие ей, не были отданы в уплату публичных долгов. Но и после этого могущественное учреждение продолжало втайне свою неутомимую деятельность, простиравшуюся до самых отдаленных концов страны.Инквизиторы вели свои процессы следующим образом.Обвиняемого или обвиняемую в чем-либо обычно приглашали явиться в секретное судилище. Если они являлись, их арестовывали, если же, предвидя свою участь, они игнорировали приглашение, то за ними посылали сыщиков, те находили их и, взяв под арест, доставляли в инквизицию. После ареста заключенных сразу же бросали в известные уже нам казематы, куда почти не проникал дневной свет.Если арестованный признавался в том, в чем его обвиняли, его могли отпустить, лишив перед этим имущества и подвергнув какому-нибудь покаянию, но в большинстве случаев казнили, а иногда заключали в душный каземат, где он и оставался, пока смерть не освобождала его.Если же кто-то обвинялся в ереси, его, пусть он и успевал оправдаться, в течение длительного времени подвергали разным наказаниям, покаянию и облачали в позорящие одежды. Но любого из этих оправдавшихся ожидала неминуемая гибель, если к инквизиторам поступало вторичное обвинение, — тогда их предавали смертной казни, чаше всего сжигая на костре. Легко представить себе, сколько невинных жертв погибло из-за ложных доносов, если вспомнить, что инквизиция никогда не заботилась о проверке их истинности, а добивалась лишь признания обвиняемых, мнимые преступления которых доносчики сочиняли по большей части из личной вражды и ненависти. Для получения признаний иногда достаточно было заточения в каземат, если это не помогало, в ход шли пытки — пытали веревками, водой и огнем. Но если и после всего этого жертва не сознавалась, ее все равно ждала смерть или заключение в смертную камеру, откуда никто не выходил живым. Если же под пытками обвиняемый признавался, то и тогда, чаще всего, его продолжали истязать, чтобы он оговорил еще кого-нибудь из неугодных инквизиции людей.Прежде главный инквизиционный трибунал находился в Валенсии и только после 1808 года был переведен в Мадрид, в Санта-Мадре, а оттуда — в аббатство Святой Марии.В то время власть инквизиции официально была ограничена гораздо сильней, чем при королевах Христине и Изабелле, мужья которых покровительствовали этому варварскому учреждению и, оставив в его подчинении все храмы, ордена, приходы, монастыри, все духовенство, помогли инквизиции, несмотря на ее официальный запрет, сохранить всемогущество. Неудивительно поэтому, что из аббатства Святой Марии она продолжала править в Испании, не признавая над собой никакой власти на земле, кроме генерала иезуитского ордена в Риме.Когда граф Кортецилла вошел с отцом Бонифацио в камеру пыток, монахи, или так называемая служащая братия, вытянулись перед инквизитором и низко поклонились ему.Бонифацио отдал им вполголоса какое-то приказание, и вслед за этим в страшную камеру была приведена Амаранта.Она обвела диким, блуждающим взором всех присутствующих.Граф Кортецилла стоял в стороне, прислонившись к одному из каменных столбов, поддерживающих свод.Амаранта, увидев отца Бонифацио, быстро подошла к нему и бросилась перед ним на колени.— О, сжальтесь! — воскликнула она. — Делайте со мной, что хотите, но верните мне моего ребенка!— Ребенок твой находится в хороших руках, Амаранта Галло! Приди в себя и сознайся в истине! Там, на этой скамье пыток, ты должна сделать свое признание!— Что же я могу еще сказать? Вы слышали уже от меня все, что я знаю, — ответила Амаранта. — Я говорила правду, могу и теперь это повторить, хотя бы целый свет доказывал противное! Отпустите меня, наконец, избавьте от этих мучений и страданий, верните мне мое дитя, моего мальчика! О, сжальтесь над горем матери! Сжальтесь, верните мне его!Сострадание было неведомо очерствевшим сердцам инквизиторов. Бонифацио стоял как каменная статуя перед прелестной женщиной, валявшейся у него в ногах, ее мольбы нимало не трогали его, никакого участия не было ни в его лице, ни в его безучастном жестком голосе.— Итак, ты не хочешь отречься от своих показаний? — сказал этот железный человек и подал знак одному из своих братьев-прислужников. — Долг повелевает мне заставить тебя признаться в истине, признаться, что ты из корыстных целей оклеветала принца Карлоса, будто это он соблазнил тебя и находился с тобой в преступной связи, а не Изидор Тристани, твой любовник и соблазнитель! Положите ее на скамью, она должна, наконец, сознаться. Прикрепите ее хорошенько!Страшный крик отчаяния и испуга вырвался из груди несчастной, но и он не тронул сердца палачей.Амаранта в одну минуту была положена на доску и прикреплена к ней ремнями, так что не могла шевельнуться.Граф Кортецилла присутствовал при этом, продолжая спокойно стоять у своего столба. Его, по-видимому, страдания несчастной и вся эта сцена трогали так же мало, как и прочих присутствующих, он оставался немым свидетелем всего происходившего.— Еще раз тебя спрашиваю, хочешь ты сознаться, что все, сказанное тобой до сих пор, была ложь, выдуманная с целью обеспечить себя и ребенка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147