Но когда на следующий вечер, нагруженные богатой добычей, мы вернулись в лагерь, нас ожидала еще более невероятная новость. Заслышав еще из–дали наше приближение, из лаборатории выскочила Мария и замахала рукой, торопя нас. Встревоженные, мы почти побежали к ней, с трудом переводя дыхание.
– Что еще стряслось? – спросил я.
Она ответила упавшим голосом:
– Второй вирус…
– Где? Откуда он взялся?
– В срезах мозговой ткани.
Мы вошли следом за ней в лабораторию, где сидел задумчиво в уголке Николай Павлович. При виде нас он недоумевающе пожал плечами.
Я приник к микроскопу. В самом деле: разру–шенные клетки питательной ткани под окуляром заметно различались между собой. Тут, несомненно, поработали разные вирусы-невидимки.
– Час от часу не легче! – буркнул я. – Откуда он взялся, второй?
– В спинномозговой жидкости только один ви–рус, а в этих материалах, из срезов головного мозга, почему-то два, – жалобно сказала Мария. – Ничего не понимаю.
– Чего тут непонятного, – сердито ответил ей Женя, отрываясь от микроскопа. – Нечисто рабо–таешь. Загрязнила опыт, вот и все дело. Теперь начинай сначала.
Мария гневно посмотрела на мужа, но ничего не сказала, прикусив дрожащую губу.
Я посмотрел на Николая Павловича. Он снова пожал плечами, потом мягко сказал:
– Ну, это ведь легко проверить. Конечно, придется повторить опыт.
Позднее, как говорится, «задним числом», нелегко бывает установить, когда именно и почему вдруг приходит новая идея, резко меняющая весь ход исследований.
Наверное, все дело было в том, что Мария обнаружила этот новый загадочный вирус. Его появление как-то сразу внушило нам некоторые подозрения насчет вибрионов, только мы пока еще этого не сознавали.
Слишком уж много появилось «подозреваемых». За кем же из них следует установить особое наблюдение?
Вместе с Машей мы заново «начинили» куриные яйца мельчайшими капельками суспензии крови покойного охотника и заложили их в термостаты. Были приняты все меры предосторожности, чтобы в чистоте опытов сомнений уже не возникало.
После трех дней томительной неизвестности мы с трепетом склонились над микроскопами…
Да, вот они, следы разрушительной работы вирусов. И опять разные! Значит, вирусов все-таки два вида, а не один.
Но не везде они встречаются вместе. В крови погибшего охотника скрывается лишь один «преступник», мы решили его назвать «вирус А». А вот во всех образцах тканей, взятых из мозга покойного, поработал вместе с ним и второй невидимка – «вирус Б».
Странно…
– Может, часть материала была каким-то образом засорена этим «вирусом Б» еще в больнице? – задумчиво произнесла Мария.
Я тоже подумывал об этом. Но разве можно оби–деть такими подозрениями доктора Шукри? И все-таки проверить это необходимо, только осторожно, деликатно.
– Надо будет провести повторные анализы, – сказал я. – А пока проверить на вирусы все образцы, в которых мы уже нашли вибрионы.
– Я только этим и занимаюсь, – ответила сердито Маша.
Она целыми днями возилась в лаборатории, за–ражая взятыми у различных грызунов, клещей и москитов пробами сотни куриных яиц и укладывая их в термостаты. А рядом в клетках сидели подопытные мыши и морские свинки, давно зараженные вибрионами, и как ни в чем не бывало поглядывали на нас. Никто из них явно не спешил заболеть.
И вот настал день, когда Маша сказала нам за обедом:
– А не кажется ли вам, братцы, что мы стали жертвами внушения?
– То есть? – насторожился Женя.
– Не водит ли нас за нос почтенный доктор Робертсон и возбудителем служит вовсе не вибрион?
– У меня, признаться, тоже возникали подобные опасения, – сказал Николай Павлович, теребя выгоревшую на солнце бородку. – Когда я последний раз ездил в поселок на базар и видел там у реки черные шатры беженцев из этой долины, то подумал: а не проверить ли нам у них кровь, у здоровых? Этим, кажется, никто не занимался.
Идея была интересная, и мы решили проверить ее, не откладывая, а заодно взять и материалы для повторных анализов.
На следующее утро мы отправились в поселок, оставив Николая Павловича охранять лагерь.
Доктора Шукри весьма удивило наше сообщение об открытии следов двух каких-то неведомых вирусов в пробах, которые мы от него получили.
И хотя я приложил все силы, чтобы он не подумал, будто мы его упрекаем в недостаточной чистоте и тщательности анализов, он, кажется, немножко обиделся, хотя и не показал виду.
Доктор Шукри сам вызвался проводить нас в лагерь беженцев. Это было очень кстати, потому что без него нам наверняка никто бы не дал кровь для анализа.
Видимо, о нашей работе в долине распускались самые темные и зловещие слухи, потому что встретили нас беженцы неприветливо. При виде нас дети, игравшие на берегу реки, моментально попрятались в шатрах. А из шатров вышли нам навстречу хму–рые, настороженные мужчины.
Доктор Шукри не столько уговаривал их, сколько пугал штрафом и другими наказаниями. Опасаясь, как бы это вовсе не испортило нам отношений с местными жителями, я остановил его и попросил разрешения самому сказать несколько слов.
Я объяснил, чем мы занимаемся в долине и для чего теперь нам необходимы пробы крови. Сказал, что операция эта совершенно безболезненна, и добавил:
– Чтобы вы все убедились в этом, мы сначала возьмем кровь у самих себя и у всеми уважаемого доктора Шукри, примеру которого, конечно, никто не откажется последовать…
Собравшаяся вокруг нас толпа молча наблюдала, как мы брали друг у друга кровь для анализа. Но последовать нашему примеру, похоже, никто не собирался. Наоборот, толпа даже начала потихоньку отступать и вот-вот грозила растаять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35