Свидание их продолжалось около четверти часа, и, наконец, они расстались, условившись, что будут встречаться тогда, когда она будет иметь возможность и время.
— А теперь уезжайте, — сказала Ребекка, — до завтра!
— Где?
— Здесь.
— Как я попаду сюда?
— Вы найдете купе на том же месте, где он был и сегодня.
Затем она проводила его до дверей на лестницу.
— В моем сердце рай! — прошептал молодой человек, выходя на улицу.
Роллан де Клэ любил метафоры.
На другой день после того, как Роллан был на свидании у Ребекки, во двор отеля графа Артова въехала почтовая карета, из которой вышла настоящая графиня Артова.
Случай, казалось, благоприятствовал темным замыслам Рокамболя, так как графиня приехала действительно двумя днями ранее своего мужа.
Целых два года путешествовала она и совершенно преобразилась.
Баккара уже не существовала.
Ее везде ждали с нетерпением и везде встречали радушно.
Графиня приехала ровно в пять часов. Вся прислуга ее стояла на дворе и почтительно приветствовала свою госпожу.
Она прошла прямо в кабинет своего мужа и занялась рассматриванием полученной, в ее отсутствие, из Парижа корреспонденции второстепенной важности.
Внимание ее остановилось раньше всего на пригласительном билете с черною каемкой.
Этот билет извещал о смерти дона Хозе — жениха Концепчьоны де Салландрера, единственного человека, который мог препятствовать, по мнению Баккара, браку молодой сеньориты де Салландрера с герцогом де Шато-Мальи — протеже графа и графини Артовых.
Графиня задумалась, узнав о смерти дона Хозе. Затем она написала записку в три строчки и отдала ее лакею, приказав отправить ее немедленно к герцогу де Шато-Мальи. Эта записка была следующего содержания:
«Любезный герцог! Я два часа в Париже и жду вас к себе на чашку чаю. Мне необходимо переговорить с вами о многом.
Графиня Артова».
Отправив это письмо, Баккара написала еще несколько строчек своей сестре и, уведомив ее о своем приезде, просила ее приехать к ней вечером или на другой день поутру.
Едва окончила она это письмо, как ей доложили о приезде герцога де Шато-Мальи.
Герцог любил Концепчьону де Салландрера, и любил безнадежно, безропотно.
При жизни дона Хозе герцог получил отказ и держался с тех пор в отдалении, стараясь забыть ангельскую красоту Концепчьоны. Когда дон Хозе умер, то молодой герцог, повинуясь человеческому эгоизму, невольно порадовался его смерти и стал опять надеяться.
Но герцог де Салландрера уехал с семейством в Испанию хоронить дона Хозе, и Шато-Мальи не видал ни Концепчьоны, ни ее отца, как того требовали высшие приличия. Однако же в его душе мелькнул сладкий луч надежды, и он не смел признаться себе в нем, но все-таки надеялся.
И вдруг он получил записку от графини Артовой, и эта записка увеличила его надежду. Если графиня звала его к себе как можно скорее, то это значило, что она хотела сообщить ему что-нибудь особенно важное или желала говорить с ним о Концепчьоне.
Когда герцог вошел, графиня сидела в кабинете мужа перед столом, на котором лежала тетрадь, исписанная крупным мужским почерком.
— Здравствуйте, герцог! — сказала она, протягивая ему руку. — Садитесь здесь подле меня!..
Герцог поцеловал протянутую ему руку.
— Я поспешил, — сказал он, — воспользоваться вашим любезным приглашением, графиня! Что граф?
— Он приедет дня через три, — ответила она, — и я, может быть, не решилась бы беспокоить вас до его приезда, если бы не прочитала вот этого письма.
И при этом она указала на пригласительный билет на похороны дона Хозе.
Герцог мгновенно побледнел.
— О! — прошептал он. — Я был на его похоронах и…
Он приостановился, как бы в нерешительности.
— И вы все еще любите Концепчьону де Салландрера?
— Все еще, — пробормотал герцог едва слышно и вздохнул.
— Может быть, вы станете вздыхать не так печально, — сказала она, — когда прочтете вот эту тетрадку.
— Что же это такое? — спросил герцог.
— Позвольте, не хотите ли вы сперва ответить на мои вопросы?
— Спрашивайте, графиня.
— Нет ли в России, в городе Одессе, одной из ветвей вашей фамилии.
— Есть, кажется, кузен.
— О нем-то я и хочу говорить с вами.
— А, вы его знаете?
— Да, это он и передал мне эту рукопись. Герцог протянул свою руку к тетрадке.
— Подождите же! — проговорила графиня. — Эту рукопись я прочту вам.
Герцог превратился весь в слух.
Из этой рукописи, прочитанной самой Баккара, герцог де Шато-Мальи узнал, что он родственник герцогов де Салландрера и даже должен носить их фамилию.
— Это сон! — бормотал герцог, пораженный этим открытием…
— Ну так проснитесь же, — сказала Баккара, — и потолкуем!
Герцог де Шато-Мальи не отвечал.
— Так вы разлюбили Концепчьону? — спросила графиня, желая вывести его из нравственного оцепенения.
— О нет… я люблю ее!..
— И отлично!.. Дон Хозе ведь умер, а он был наследником герцога и всех его имений.
— Ну, что же из этого? — проговорил де Шато-Мальи, по-видимому, ничего не понимая.
— Как, вы не понимаете того, что герцог отказал вам потому, что хотел иметь зятя из своего рода, а теперь примет ваше предложение с громадною радостью? Все
Салландрера вполне одинаковы, любезный герцог, они не хотят, чтобы их род пресекся… Когда последний из них прочтет письмо своего предка и сличит его почерк с фамильными бумагами и узнает, в чем заключается свидетельство епископа Бургосского, тогда, мой друг, от вас уже будет зависеть, сделаетесь ли вы мужем сеньориты Концепчьоны.
— Не обольщайте меня безумными надеждами, — прошептал герцог. — если мне откажут, я убью себя.
— Послушайте, — сказала тогда Баккара, — поезжайте домой и напишите полковнику де Шато-Мальи, — чтобы он прислал вам обе бумаги, служащие подтверждением всего того, что вы только что слышали… я завтра же пошлю своего человека в Одессу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38