Мак же должен был погибнуть, потому что камни продолжали валиться, и, следовательно его должно было ими завалить под обрушившимися сводами, или ему предстояло умереть от голода в каменной гробнице.
Глава 30. В которой Сидуан становится другим человеком
Но брат доньи Манчи к колодцу подошел не один, как он думал.
Когда Сидуан и трактирщик привели его в порядок, он подумал, что, если он по царски вознаградит его, то Сидуан оставит его в покое.
— Подайте нам все, что у вас есть самого лучшего, — сказал он трактирщику.
И добавил:
— Садись за стол, дорогой Сидуан. Кошелек, который я тебе только что дал, должно быть, поспособствовал тому, чтобы у тебя разыгрался аппетит. Пей и ешь в свое удовольствие. И жди меня. Я дам тебе еще один кошелек, не тоньше этого, если найду тебя здесь. Я вернусь через час.
С этими словами дон Фелипе удалился, повторив еще раз на прощание: «Никуда отсюда не уходи», и затворил за собой дверь.
— Ну и ну, — подумал Сидуан, — как он торопился от меня отделаться… А деньги с ним легко заработать… Вот как подумаю, ведь капитан Мак такой порядочный человек, а ничего мне не дал… Даже в долг у меня брал…
Что происходило в душе бедного малого? Факт тот, что он вдруг поднялся, бросил салфетку на стол и, даже не подумав подобрать — неслыханное дело! — полный экю кошелек, выскочил из трактира.
Он поднялся на косогор и внимательно осмотрел низину. В ночной темноте он разглядел еще более темную тень движущегося человека, по-видимому, с трудом находившего дорогу.
— Это он и есть, — подумал Сидуан. — Ей-ей, я все же капитана знаю дольше, чем его. Мне эти испанцы показались славными людьми, но я ведь, в конце концов, могу и ошибаться, а в моем Маке я уверен. Узнаю-ка я, куда идет дон Фелипе…
Он лег ничком на землю и пополз, стараясь остаться непримеченным и не теряя из виду испанца; тот время от времени оборачивался, но Сидуана так и не увидел.
Через четверть часа брат доньи Манчи был в двух шагах от колодца, а Сидуан в десяти шагах от него.
Точно так же, как до этого сделал Мак, дон Фелипе спустился в колодец по веревке.
Сидуан задумался, не зная, как ему поступить.
Разумно или неразумно и дальше следовать за испанцем?
Читатель уже понял, что Сидуан был не очень храбр.
Он рассудил так:
— Ну, раз уж капитан там, внутри, он знает, что там происходит. Если я останусь снаружи, то, может быть, узнаю что-либо полезное для него.
И все же скоро Сидуан понял, что в нем говорил только страх. Было совершенно ясно, что в этой дыре Мак подвергается куда большей опасности, чем Сидуан наверху.
— Я — его слуга, — сказал себе Сидуан, — и мой долг — быть там, где он.
И он перешагнул через ограду.
В ту же минуту он услышал какой-то приближающийся звук. Он прислушался.
Звук усилился. Под каменными сводами гулко отдавался шум шагов нескольких человек.
— Ого! Народу-то, народу! — прошептал Сидуан. — Но, кажется, они выходят. Мне нужно прятаться.
Но в таком месте это было легче сказать, чем сделать.
Ни дерева, ни обломка стены, ни какой-нибудь ямы! Но Сидуан, поразмыслив, пришел к правильному выводу, что люди выйдут из колодца с той стороны, где висит веревка, по которой они туда спустились, потому что они по ней и поднимутся. Поэтому он притаился с другой стороны.
И не успел он пригнуться к земле, как из колодца показался сначала один неизвестный дворянин, за ним второй, а потом — еще десять.
Это были заговорщики, которым дон Фелипе приказал покинуть подземелье.
Они о чем-то разговаривали, но Сидуан был малый необразованный и не понимал их языка.
Поскольку ни один из них и не подумал обернуться, то Сидуан смог совершенно спокойно выпрямиться и рассмотреть их.
Ошибки быть не могло: дона Фелипе среди них не было, но, наверное, его предупреждение о том, что свод может обрушиться, их испугало, потому что они поспешно отошли от колодца.
Шагах в ста они остановились, ожидая, когда появится дон Фелипе.
— Боже мой, — шептал Сидуан, — что же это все значит? Этот проклятый испанец и мой хозяин остались там, внутри. А им есть о чем поспорить! Что же будет?
Пока он причитал, раздался выстрел, а за ним ужасающий грохот. Это рушились своды и лестница.
Сидуан в беспамятстве бросился ничком на землю. Он был ни жив, ни мертв и считал, что все кончено. Он чуть-чуть не потерял сознание, как вдруг знакомый голос привел его в себя.
— Друзья мои, друзья мои, — кричал кто-то из колодца метрах в двух от поверхности, — мы отомщены, я убил предателя, я убил Мака.
Это поднимался дон Фелипе.
Но, к его несчастью, друзья его не услышали, потому что при грохоте обвала они разлетелись, как стая птиц, а Сидуан, напротив, все слышал; теперь он полностью пришел в себя, все понял и ждал испанца.
И не успел дон Фелипе подняться и перешагнуть через край, как слуга, вдруг ставший достойным своего хозяина, схватил его за руки и закричал:
— Ах ты негодяй! Что ты сделал с моим господином?
— Э, Сидуан, отпусти меня, я беру тебя к себе на службу.
— Сначала ты мне послужишь!
И Сидуан, вытащив из колодца веревку, прочно связал ею дона Фелипе.
— На помощь, дон Хиль, на помощь, мои друзья!
— Нет тут твоих друзей. Все разбежались, на всей равнине остались только ты да я. Где мой капитан?
— Отпусти меня, Сидуан. Твой Мак был просто дураком. Я уже дал тебе золота, я тебя сделаю богатым. Развяжи меня. Сколько ты хочешь?
— Я хочу своего капитана.
— Он был предатель. Я совершил над ним правосудие. Уйдем отсюда. Под нами все рушится. Положение неустойчивое. Оставаясь тут, ты сам подвергаешься большой опасности. Пойдем.
— Живого или мертвого, отдайте мне моего капитана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75