Но вслед за этим мгновенно волосы его поднялись дыбом, а на лбу выступил холодный пот.
Невыразимый ужас охватил все его существо; он дико вскрикнул и грохнулся на пол.
Он увидел за этой стеклянной дверью комнату, обитую черным сукном, посреди которой стоял катафалк с чьим-то трупом.
У ног этого покойника стояла женщина и плакала.
Это была прекрасная садовница.
В покойнике, которого можно было принять за уснувшего, — в этом-то покойнике Густав Марион узнал Гастона де Моревера, который, как мы уже знаем, пропал без вести и которого тщетно разыскивали во всех концах света.
Однако Марион не лишился чувств, а был поражен каким-то полудуховным, полуфизическим оцепенением и таким невыразимым ужасом, что его ноги отказались служить ему.
В эту минуту стеклянная дверь отворилась, перед ним появилась женщина, плакавшая у ног покойника.
Прекрасная садовница, так как это была она, приказала Мариону встать и у гроба Моревера взяла с него клятву в том, что он будет вечно молчать о том, что он видел.
— Если вы, сударь, — сказала она, — желаете дожить до седых волос, то вы мне поклянетесь…
Он поднял на нее испуганный взор.
— Вы поклянетесь мне, — продолжала прекрасная садовница, — что никогда ваш язык не произнесет ни слова о виденном вами!..
Он дрожал всем телом и не мог произнести ни одного слова.
— Клянитесь же, сударь, клянитесь же! — вскричала вновь она.
Марион исполнил ее требование, а через час после этого Монжерон и его четверо товарищей нашли его в бесчувственном состоянии на ступенях крыльца…
Он стал сумасшедшим.
Через несколько дней после этого Монжерон явился вечером в клуб и, сообщив всем присутствовавшим в зале, что он хочет во что бы то ни стало узнать, что могло так напугать Мариона у прекрасной садовницы, предложил желающим сопровождать себя.
Охотников нашлось так много, что пришлось бросить жребий, который и достался тому молодому человеку, который расспрашивал у Монжерона об исчезновении Моревера. Этого молодого человека звали Казимир.
Монжерону удалось так же легко проникнуть в дом прекрасной садовницы, как и Мариону. Поднявшись во второй этаж, он вместе с Казимиром прошел по коридору и достиг стеклянной двери. Подойдя к двери, Монжерон приподнялся на носки и заглянул в нее. Подобно Мариону, его невольно откинуло назад, и он едва устоял на ногах.
В траурной комнате все было в прежнем порядке. Труп маркиза Гастона де Моревера по-прежнему лежал на катафалке. Только прекрасной садовницы не было в комнате.
Монжерон, как и Марион, тотчас уже узнал маркиза де Моревера.
Казимир де Нуартер также приблизился к двери, и хотя он никогда не знал маркиза, но при виде его трупа не мог тоже сдержать невольного крика.
— Молчи! — шепнул Монжерон.
Надо заметить здесь, что он был храбр и вскоре оправился от овладевшего им вначале страха.
Прекрасной садовницы все еще не было.
Тогда Монжерон наклонился к Казимиру и шепнул ему на ухо:
— Теперь мне понятно, отчего Марион сошел с ума, — он узнал труп.
Казимир вздрогнул.
— Теперь мы напали не на тайну, а на след преступления, и надо идти до конца.
Стеклянная дверь была заперта.
Монжерон попробовал отворить ее, но не мог.
— Ну, куда ни шло! — прошептал он и, наклонившись, сильным ударом плеча высадил дверь.
Но вдруг почти мгновенно их объял непроницаемый мрак.
Все четыре восковые свечи, горевшие по углам катафалка, сразу погасли.
— Следуй за мной! — проговорил тогда Монжерон и, взяв Казимира за руку, пошел по направлению к трупу.
Но не успели они сделать и двух шагов, как вдруг Монжерон вскрикнул: пол под их ногами заколебался и провалился.
Монжерон и Казимир упали в какое-то подполье.
Монжерон зажег спичку и осмотрелся. Они находились в небольшой оранжерее, уставленной дорогими и редкими пахучими цветами. На верху этой оранжереи находилось небольшое окно с крепкой решеткой.
Монжерон попробовал было распилить эту решетку, но вскоре им и его товарищем овладело какое-то отяжеление, и они лишились чувств.
На другой день после этого оба они пришли в себя и очутились на каком-то отдаленном пустом дровяном дворе, куда их перенесли по приказанию прекрасной садовницы.
Дня через два после этого Монжерон поехал к начальнику тайной полиции — Лепервье, желая сообщить ему то, что он видел в доме прекрасной садовницы.
Лепервье не мог принять его немедленно, а попросил несколько подождать в приемной. Начальник тайной полиции был занят: он читал доклад одного из своих агентов, присланный ему из Лондона, относительно де Море-вера, разыскивать которого тот был послан в Англию.
Этот-то агент сообщал ему, что труп Моревера был найден в Лондоне, в кабаке «Короля Георга», где он был будто бы убит одной ирландкой.
В то время, как Лепервье читал это донесение, ему снова доложили, что Монжерон продолжает настаивать. чтобы его впустили поскорее, так как он имеет сообщить несколько важных сведений относительно исчезновения маркиза де Моревера.
При этом имени Лепервье подскочил на своем месте.
— Проси, — крикнул он слуге, — проси господина Монжерона.
Результатом свидания Монжерона с Лепервье был обыск дома прекрасной садовницы, которая уже переехала и продала его.
Полиция вошла в коридор, добралась до стеклянной двери и проникла в ту комнату, которая была обита траурным сукном и где стоял гроб.
Монжерон руководил действиями полиции.
Теперь в этой комнате уже не было больше гроба и траура.
После тщательного обыска удалось найти в полу этой комнаты пружину, посредством которой открывалось отверстие.
Когда это отверстие было открыто, то все присутствующие увидели в подземелье черный гроб, вокруг которого горели четыре свечи.
1 2 3