У двери первой приемной стоял вестовой.
— Мне нужно видеть начальника полиции, — сказал начальник объездной команды.
— Войдите: он вас ждет в желтом кабинете, — ответил вестовой.
Бригадир прошел несколько темных комнат. Раздался звонок, без сомнения, сообщивший начальнику полиции о посетителе, потому что дверь открылась, и Фейдо де Марвиль появился на пороге.
— Удалось? — спросил он.
— Точно так.
— Расскажите.
— Я остановил почтовую карету с коричневым кузовом и с зелеными украшениями, запряженную четверкой, с двумя слугами на лакейском месте, в которой ехал молодой человек.
— Этот молодой человек не говорит по-французски?
— Нет.
— На каком языке он говорит?
— Не знаю, я не понял ни слова из того, что он сказал.
— Где вы остановили карету?
— У Сент-Антуанских ворот.
— Никто, кроме вас, не видел этого человека?
— Кроме меня, никто. Я погасил фонарь и велел поднять шторы, которые закрепили снаружи так, чтобы невозможно было опустить изнутри.
— Прекрасно.
— Карета находится во втором дворе вашего особняка.
— Отошлите ваших солдат и агентов на другой двор, а сами ждите меня, не открывая дверцы. Насчет лакеев я уже распорядился.
Начальник объездной команды поклонился и вышел.
— Наконец-то, — прошептал Фейдо с радостной улыбкой, — хоть это желание его величества я исполнил успешно.
Он вышел из кабинета и отправился во двор, где находилась карета. Она стояла у крыльца. Лошади были выпряжены. Слуги, солдаты и агенты были уже отпущены, только начальник объездной команды ожидал Фейдо, держась рукой за ручку дверцы.
Де Марвиль остановился на последней ступени крыльца, он внимательно рассмотрел карету в свете двух фонарей.
— Та самая, — прошептал он удовлетворенно. Обернувшись к начальнику команды, он хотел было приказать ему отворить дверцу, но вдруг подумал: «Я не говорю по-польски, как же я буду его допрашивать? Впрочем, буду объясняться знаками, а переговоры с ним пусть ведет д'Аржансон».
— Открывайте, — приказал он.
Внутри кареты было совершенно темно, потому что штора другой дверцы тоже была опущена. Путешественник не сделал ни малейшего движения.
— Выходите, — сказал ему Фейдо.
— Ах! Я уже приехала? — воскликнул нежный веселый голос. — Это очень мило!
Фраза была произнесена на чистейшем французском языке, и очаровательная головка с напудренными волосами, в дорожном чепчике, показалась в дверце, крошечная ручка протянулась вперед, как бы прося помощи. Эта ручка встретила руку начальника полиции, и женщина в изысканном костюме проворно взбежала на крыльцо. Она была молода, нарядна и имела манеры знатной дамы.
Фейдо остолбенел. Он посмотрел на начальника объездной команды, тот вытаращил глаза и бросился в карету. Там больше никого не было. Фейдо и бригадир смотрели друг на друга, не делая ни малейшего движения, будто превратились в статуи.
Молодая женщина вела себя так свободно, будто бы приехала к себе домой. Она одернула свое платье, расправила ленты, взбила волосы, закуталась в подбитую мехом мантилью, цена которой даже по тогдашнему времени была, очевидно, баснословной, так как меха носили только богатейшие люди Франции.
— Кому мы обязаны столь глупым законом захватывать кареты людей, въезжающих в Париж? — осведомилась она, не дав себе труда взглянуть на обоих мужчин. — Как будто я парламентер, въехавший в неприятельский лагерь! Хорошо, что я узнала мундиры объездной команды, иначе, уверяю вас, я бы очень испугалась.
Молодая женщина рассмеялась, потом, вдруг переменив тон, заговорила так быстро, что возразить ей не было никакой возможности:
— Ну, любезный хозяин, надеюсь, вы оставили для меня те комнаты, которые я всегда занимаю?
— Но… но… там был мужчина, я сам его видел! — вскричал начальник объездной команды.
— Мужчина! — повторил обескураженный начальник полиции. — Мужчина?
Он, не отрывая глаз, смотрел на очаровательную женщину, которая обладала всеми прелестями своего пола: сомневаться было невозможно. И так как начальник полиции не трогался с места, она, в свою очередь, пристально посмотрела на него.
— Я вас не знаю, — сказала она. — Вы, наверное, новый хозяин?
— По вашему мнению, сударыня, где вы находитесь?
— Я приказала, чтобы меня привезли в гостиницу «Европа» на улице Сент-Оноре, я там обыкновенно останавливаюсь.
— Вы не в гостинице «Европа», а в особняке начальника полиции.
— Почему?! — воскликнула она.
— Не угодно ли вам пройти со мной, я вам объясню. Фейдо подал руку хорошенькой путешественнице и повел ее в прихожую.
XX
Женщина или мужчина?
Под руку с де Марвилем молодая женщина следовала через комнаты.
У двери гостиной начальник полиции посторонился, и путешественница быстро прошла вперед. Остановившись посреди комнаты, она обернулась и окинула Фейдо с ног до головы дерзким взглядом.
— Милостивый государь, — сказала она, — соблаговолите объяснить мне, что означает мое присутствие здесь в такой час и при таких обстоятельствах?
— Милостивая государыня, — отвечал начальник полиции, — прежде всего…
— Прежде всего вы должны мне ответить, пленница я или нет?
— Повторяю вам, нам следует объясниться.
— Нет. Вы прежде всего должны ответить на мой вопрос.
— Да, но…
— Так пленница я или нет?
— Милостивая государыня…
— Милостивый государь, — перебила молодая женщина, делая реверанс, — имею честь вам кланяться…
Она сделала движение к двери. Фейдо де Марвиль бросился вперед и преградил ей путь.
— Значит, я пленница? — спросила она, останавливаясь. — Как гнусно покушаться на свободу женщины моего звания!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151