ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Поэтому мы решили...
- Маленько поторговать ядом! - захохотал, будто никогда в жизни не острил так удачно, отставной полковник. Его загорелое, в грубых складках лицо лоснилось, смешливые глазки помаргивали из-под кустиков бровей. Он казался весьма довольным ситуацией - может, не той, в какую мы попали, а той, что сложилась сейчас за столом. - Ты же не знаешь, Феликс, ты ж не знаешь наверняка, что "пуасон" по-французски - это по-нашему, по-русски - "яд"! Да, представь - яд!
Надо ж было жизни такую шутку сыграть с вами!
23
Мне не показалось это смешным.
- Что значит - поторговать, и - кому?
Наверное, мой голос прозвучал чересчур резко: Нина вздрогнула и закусила губу, полковник оборвал смех и пристально взглянул на меня.
- Всем нам, - сказал он негромко. - Вам троим как семье. И мне как вашему другу, потому что вы для меня вроде почти родственники. Мой Витусик и ваша Светлана как-никак...
- Да вы что, осатанели?! - я отшвырнул вилку. - Мне, писателю, стать на углу с этой пакостью? С поганой отравой?! Да если бы и парижские они были, то...
- Замолчи! - взвизгнула Нина. - Нахлебник, захребетник несчастный! Писатель, тоже мне! Кому нужны твои шедевры?! Жрать небось хочешь каждый день? Дочь спасай, ничтожество, пусть не родную, пусть! Но неужели ты не понимаешь, что если мы сейчас...
Она захлебнулась слезами и села, закрыв ладонями лицо. Николай Петрович укоризненно покачал головой, вынул из кармана платок, вытер лысину. Светлана, подбежав к матери, что-то зло и взволнованно шептала ей на ухо, та не реагировала, ее трясло.
- Успокойтесь, Нина Сергеевна. - Полковник вылил в наши с ним емкости остатки "Самарской" и откашлялся. - Вранье это, что метиловый спирт ядовитый, наши зэки хлебали его втихаря, и никто не помер. Да кто ж духи станет хлебать, спрашивается? Глаза ими тоже не прыскают, не туалетная водичка после бритья. А реализовать их надо немедленно, тут у матросов нет вопросов. - Он подумал и, закатив глаза, быстро опрокинул стопку, причмокнул, похрустел грибком. - Придется, Феликс Михайлович, никуда не денешься. Писатель - не писатель. Я вот полковник, ордена имею за выслугу, а ведь не брезгую. Ради вас, не ради себя!
- Бред собачий... Надо искать где-то деньги. - Я тоже выпил, закусывать не стал. - Я попрошу аванс под книгу...
- Да брось ты! - неожиданно свежим, полным презрения голосом оборвала меня Нина. Ее крутые щеки пылали, в черных глазищах, прекрасных даже и сейчас, несмотря на годы, а когда-то сводивших меня с ума глазищах светилось жаркое презрение. - Ты врешь все время - не только нам, ты привык уже врать самому себе. Ты знаешь, что твой роман - пусть он даже гениальный - никто сегодня издавать не будет, а значит, не даст за него и гроша ломаного! Аванс попросит!.. Боже ты мой, не мужик, а тряпочка, которой только пыль вытирать!..
И вытирают!
- Прекрати!
Нет, не надо мне сегодня этих сцен, ради Марьяны сдержись!
- Хорошо! - глаза Нины свирепо сверкнули. - Ты завтра же приносишь домой тысячу долларов! Нет, полторы тысячи! Потому что мы будем горбиться и за тебя, чистоплюя! Попробуй не принеси - вышвырну! С бомжами будешь жить на вокзале, бабам ты уже не нужен, нищий классик!
Я чувствовал, что бледнею. Прикрыв веками глаза, начал мысленно отсчет:
двадцать... девятнадцать... восемнадцать... семнадцать...
Видимо, огородный полковник решил, что я все-таки спасовал. Смачно жуя что-то, судя по хрупанью, огурец, он миролюбиво, почти ласково заговорил. О том, что у него в Сызрани, Новокуйбышевске и в Тольятти есть деловые дружки, которые чем-то помогут в реализации, что никого, конечно, просвещать насчет качества "Пуасона" не стоит, однако дорожиться тоже не стоит, даже по одиннадцати - и то хорошо...
"Продать дачу! - пронеслось у меня в мозгу. - За бесценок. Записана она, слава богу, на мое имя... Завтра же дать объявление..."
- Так "да" или "нет"?! - услышал я словно издалека звенящий металлом голос жены.
- Да! Да! Да! - заорал я и с силой ударил кулаком по столу. Рюмка упала, звякнув о тарелку. - Будут вам проклятые эти баксы! Завтра - не завтра, а будут, чтоб вы все провалились!
Я выскочил из-за стола и бросился в прихожую. И именно в эту секунду там забренчал телефон.
- Да! Ходоров!
- Старик, ты где сегодня валандался, классик наш служивый? - услышал я дурашливый голос Зямы Краснопольского. - Небось не знаешь - не ведаешь, что за новости у нас?
- Говори! - раздраженно буркнул я.
- Полная реорганизация нашего благословенного "Парфенона". Вот так!
- Что это значит?
- Завтра узнаешь. Тебе, кажется, выпадет осо-о-бая такая миссия. Ничего конкретного не скажу, сам толком не знаю. Но вроде бы связано с худлитературой, романы будешь кропать... Что-то в этом духе. Поздравляю, классик!.. Ну до завтра, телевизор смотрю, а тут рекламная пауза, вот и позвонить решил, не вытерпел. Покеда!
Я положил трубку на рычаг и вышел на лестничную площадку. Закурил. Надежда тихонько, но явственно, как ребеночек в чреве, ворохнулась, отогнав кипящую тоскливую ярость. Романы писать? Чушь какая-то... Может, кто-то заказал... И чтобы именно я...
Убедившись, что в пачке осталось всего две сигареты, я тихонько закрыл за собой дверь и быстро спустился по лестнице. До ближайшего киоска, где можно купить курева, было чуть меньше квартала, но я свернул в противоположную сторону. Сумерки уже сгустились, было все еще душновато, но совсем не жарко, почти комфортно. Перейдя через площадь, я опустился в сквере на скамейку и закинул ногу на ногу. Мимо, косясь на меня и пересмеиваясь, прошагали три аляповато накрашенные нимфетки, я проводил их долгим, но вполне безразличным взглядом...
И внезапно увидел, словно на холсте написанную, жанровую картину:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики